Немного правды о мужчинах, или У меня есть я и мы справимся

– Господи, какая же я дура… Ещё недавно хотела повесить твою фотографию на стену, чтобы каждое утро на неё молиться. Каждую ночь мне казалось, что без тебя сдохну! Ты был моим воздухом, водой, небом, солнцем… Мне так хотелось доказать тебе, что я могу жить без тебя, но у меня не получалось. Временами казалось, больше нет сил ни на любовь, ни на ненависть, ни на желание тебе что-то доказывать…

– Надюша, я так по тебе соскучился. По твоему телу, по твоим стонам.

Когда Вадик повалил меня на диван, я отдалась страсти и почувствовала, что мне без него не жить. Не успели мы отдышаться, как в дверь довольно настойчиво позвонили. Вадик поднял голову и посмотрел на меня вопросительным взглядом.

– Ты же сказала, негров больше нет. Или они всё равно тебя нашли? Если нашли, сейчас полный пипец устроят. С ними же нереально договориться. Они без тормозов. Сейчас будут байки травить, как ты тут полгорода мочканула, и меня стращать.

– Я думаю, это кто-то из твоих девиц.

Вадик накинул халат, я закуталась в полотенце. Он пошёл открывать дверь, я выглянула следом. На пороге стоял бледный Роман. Он смотрел на меня растерянно и с огромным трудом выдавливал из себя каждое слово.

– Надя, документы на развод я передам через своего адвоката.

– Рома, прости, – прошептала я.

– Ты ни в чём не виновата. Ты просто любишь. Ты так много рассказывала про свою болезненную любовь… Я хотел уговорить тебя от неё вылечиться, ведь одну зависимость мы уже победили. Значит, победим и вторую. Но никто не сможет заставить тебя лечиться против воли. Я желаю тебе счастья. Очень надеюсь, оно у тебя будет.

Когда за Романом закрылась дверь, я села прямо на пол и заревела в голос.

– Дура! Какая же я дура!

Рома так быстро оформил развод, что не оставил нам даже малейшего шанса на примирение. Видимо, посчитал мою связь с Вадимом страшным предательством и понимал, что между нами больше ничего не может быть. К моему удивлению, он оказался очень порядочным человеком. Дом на Рублёвке, машина и салон остались мне.

Роман улетел к родителям в Лондон.

Я приезжала к Вадиму почти каждый день, вытаскивала из его квартиры самых разных баб, перед которыми он вновь представлял меня своей домработницей, давала ему деньги на жизнь, мотала себе нервы, ревела, ходила с вечно опухшими глазами, подурнела и не понимала, зачем мне всё это нужно.

А однажды он вместе с очередной девицей выскочил из ночного клуба, в дупель пьяный, на дорогу, и его сбила машина. Некоторое время Вадим находился в реанимации. Его спасли, но он остался инвалидом на всю жизнь, который никогда не сможет ходить и функционировать как мужчина.

Поскольку у Вадика не было родственников, а все друзья моментально слились во время его болезни, мне предложили его оформить в частный дом инвалидов, но я не стала это сделать. Я забрала его к себе. Перевезла на Рублёвку. Он постоянно кряхтел, пил таблетки, не мог самостоятельно ходить в туалет и мыться в ванной. Я превратилась в сиделку. Если куда-то собиралась, он тут же истерил, чтобы я не бросала его одного, жутко меня ревновал.

– Ты же говорил, сам дотянешься до стакана воды.

– Мало ли, что я говорил. Я не хочу, чтобы ты бросала меня одного.

Я смотрела на Вадика и думала о том, какая же я дура… Положила жизнь на человека, которому я понадобилась только когда у него не осталось здоровья. Когда оно было, я совершенно была ему не нужна.

– Всё, Вадик, любовь закончилась. Теперь ты будешь играть по моим правилам. Я по твоим наигралась, – бросила ему я и стала надевать своё самое сексуальное платье.

Эпилог

Этим вечером центр Москвы особенно красив. В жёлтом свете неоновых фонарей он кажется нереальным и даже сказочным, словно в театральных декорациях. Мимо меня проезжают машины, проходят незнакомые люди, поглядывая в мою сторону с нескрываемым интересом, иногда улыбаясь, а порой одаривая меня взглядом, полным холодного равнодушия. На мне достаточно высокие каблуки, из-под которых слышен чеканный перестук, а моя шикарная причёска оставляет желать лучшего, потому что на улице сырая и промозглая погода. Я иду к своей дорогущей машине с высоко поднятой головой, втянув живот, дышу полной грудью, и походка, естественно, от бедра.

Я всегда так хожу, несмотря на все свои трудности, ведь мой муж – ненавистный мне инвалид. Когда я пыталась проанализировать ситуацию и понять, когда наступил тот момент, что я стала его ненавидеть, у меня не получалось. Исходив квартиру вдоль и поперёк, я легла на кровать и завыла белугой. Но потом взяла себя в руки. Я пошла в парикмахерскую, привела себя в порядок и попыталась убедиться в том, что жизнь прекрасна, и на Вадиме, который относился ко мне всю жизнь по-скотски, не сошёлся свет клином.