Немного времени для синицы (СИ)

Я вывернулся у него из рук и улегся на подушку, глядя на сидящего Пата напротив меня.

— Каким он был — для тебя?

Пат вздохнул, и в его вздохе, я чувствовал, присутствовала здоровая доля раздражения:

— Слепящим.

— А я?

Пат ничего не ответил.

— А я? — повторил я.

— Иногда мне хочется тебя ударить, — медленно сказал он, — но я сдерживаюсь. Хочешь знать всё? Да, мы с ним трахались. Да, я любил его. Но ты, ты!

Он опрокинул меня на спину и залез на меня сверху. Любит он такие игры. Теперь, наверное, у меня было испуганное выражение.

— Но ты, ты, — продолжил он севшим голосом, — Ты — был личностью. Ты был цельным. Он ослеплял, он не был живым. А ты всегда был живым.Со всеми своими слабостями и страхами. С тем, что ты слабее него. С тем, что ты можешь бояться. Можешь чувствовать. Он, в конце концов, потерял все чувства. И перестал быть человеком.

Если бы я знал. Если бы я знал, сколько истины в его словах, и что мне нужно было бы внимательнее слушать.

Но я был человеком, слишком — человеком. А потому, пропускал некоторую информацию мимо ушей.

========== Глава 18 “Колодец” ==========

Я пошел в наш тир, что находился в подвале. Нужно было что-то сказать деду и бабке. Или же не говорить… Сказать им, что Дерек жив, и он просто «запутался»? И выбрал очень оригинальный способ для изменения своей жизни: сделав всё, чтоб близкие его похоронили?

Затейливая вязь получается. Рисуй — не хочу.

Мне внезапно захотелось, чтоб на улице была морозная зима, и тогда я смог бы оправдать свою беспомощность тем, что замерз.

В подвале тоже было прохладно. Навстречу мне вышел довольный Стив, вытирающий свои светлые волосы полотенцем.

— Привет, Марек!

Я кивнул в ответ.

— Выглядишь ты не очень.

Какой проницательный.

— Выпить не хочешь вечером?

От мысли об алкоголе мне уже становилось не по себе. Я подумал-подумал… Подумал. И подумал.

— Пойдем в «Колодец»? — предложил Стив, — Там сегодня будет Пойзон Айви.

— Прости? — мне показалось, я ослышался.

Стив набросил полотенце на шею.

— Пойзон Айви. Сегодня, — повторил он, — впервые за много лет.

— Кхм, — всё интереснее и интереснее, — Окей, я буду.

Стив хлопнул меня по плечу и стал подниматься на верх, в главный зал участка.

Айви, значит. Что могло заставить Айви выйти на ринг? И против кого, интересно.

Мир — такая удивительная штука. Мой мир похож на пирог, который с одной стороны плохо пропечен, а с другой — подгорел. А еще он разваливается. Прямо у меня в руках.

Я зашел в раздевалку, сбросил куртку, выбрал очки и наушники. Затем пошел в оружейную и выбрал пистолет — модификацию Макарова. Можно было, конечно, выбрать и плазму, но мне хотелось чувствовать упругие и безжалостные пули, ощущать, как их маленькие, смертоносные тельца пробивают мишени насквозь.

Я забил магазин под завязку и направился на стрельбище. Кстати, пистолет Макарова — первый из оружия побывавший в космосе. А я тот, кто в космосе никогда не был. Мы — неплохая пара, настолько отличаемся друг от друга, что можем и сойтись. Противоположности притягиваются, так, что ли, говорится.

У меня было восемь патронов и полтора кило смертоносного веса в руке. И бесконечность времени в тишине, пока выстрел не разорвет пространство.

Я медлил, не решаясь выстрелить. Яблочко маячило впереди красным боком, но я не хотел его съесть. Смять и растерзать — возможно. Подойти к мишени и выгрызть ей сердцевину. Пистолет вообще тогда ни к чему.

О чем думал Дерек, когда придумывал свой план побега. О том, что в противном случае, я его не отпущу. Вполне возможно.

Я прицелился и выстрелил. Отдача была несильной, но была.

Думал ли Дерек, что его смерть будет переживаться семьей болезненнее, чем его побег. Вряд ли.

Я снова прицелился и выстрелил.

Гул от выстрела отдавался в ушах, и наушники не спасали.

Какой у него, однако, хитровыдуманный план получился. А хитровыдуманный Пат что-то еще знает, я чую.

Снова выстрел. Легкий запах пороха поднимался вверх.

Запах смерти. Если напополам с кровью, то коктейль готов. Коктейль под названием «Ты умрешь». Сегодня и навсегда.

Умри, моя память. Умри, моя боль. Умри то, что я уже похоронил. Теперь нужно выкопать мертвеца и привести его в порядок.

Выстрел.

Умыть, расчесать.

Выстрел.

Надеть на него парадный костюм.

Выстрел.

И представить гостям.

Выстрел. Выстрел.

Я продырявил мишень насквозь, она отъехала в сторону, другая услужливо вползла на ее место. Но я снял наушники и привалился спиной к стене, затем сполз на пол.

Мне надо поговорить с дедом и бабкой, но для этого нужно открыть алфавит и начать складывать из буковок с гвоздиками слова. Как в старой игре «скрэббл». Сначала я соберу одно имя на букву «Д». Затем выберу букву «Ж». Сразу хочется рядом поставить букву «О», но тогда это будет совсем нелепая комедия, а я — четырехлетка в ней, играющий в буковки, сидя под столом у ног родителей. Маленький «я» уже выучил все буквы, но некоторые слова еще страшусь собирать. Слова как угловатые фигурки в моих руках: я исколол себе все руки острыми уголками.

Дерек жив, дед. Представляешь.

Наш мудак — жив.

***