Ненадёжный признак

Она придирчиво оглядела горсточку ягод в своей маленькой ладошке, выбрала самую крупную и протянула её Джеффу. Тот с самым серьёзным видом осмотрел ягоду со всех сторон и осторожно положил её в рот. Причмокнул, кивнул одобрительно: вкус прямиком из детства, точь-в-точь как клубничный бабл-гам, когда только-только начинаешь его жевать.

– Не делай бояться, я не скажешь. Так где я обратно?

– Окошко у нас что-то вроде черного хода, а если тебе захочется обратно, ты под водопадом пройди. Видишь, вон там, сбоку, большой белый камень. На него встаёшь – и под водопад шагаешь.

– Понял, – кивнул Джефф, который уловил чёткую связь «белый камень» и «иди под водопад».

– Всё, готово, – объявила рыженькая, демонстрируя ему длинную травинку, на которую вкривь и вкось были нанизаны краснобокие земляничины, – теперь пойдём, я познакомлю тебя с мамой, папой и сестричкой. Нам вон туда! – и она махнула рукой в сторону скал неподалёку. Тропинка начиналась от водопада и вилась между камней, поднимаясь всё выше.

Час от часу не легче. Кажется, он услышал что-то вроде «маленькая сестра». Сестричка, значит. Он хмуро подобрал с земли брошенный рюкзак.

– А далеко мы там?

– Нет, здесь близко! Сначала до той сосны, видишь там, наверху? А оттуда уже наш дом видно. Догоняй!

И она деловито направилась к холму, старательно держа соломинку с ягодами перед собой. Пушистая кисточка её хвоста то скрывалась под подолом, то снова показывалась, и он никак не мог перестать на неё коситься. Они с Кайсой здорово поругались, когда говорили о детях, которые могут быть у Олли. Как ты не понимаешь, горячилась Кайса, хюльдры – не люди! Это нечисть лесная, они уводят наших мужчин, потому что своих у них нет! Мальчишки у них не родятся, только девочки. А чтобы мужьям домой не хотелось, хюльдры их очаровывают, так что те накрепко забывают о своей человеческой семье. Затвайсишь хюльдру, чары развеются, и Олли очнётся! Вот увидишь, ещё и спасибо тебе скажет!

Джефф почему-то был уверен, что благодарности от Олли ждать не стоит. К тому же он до последнего надеялся, что россказни о коварных лесных красотках так и останутся обычными деревенскими байками, придуманными, чтобы смягчить боль от потери. Типа да, Олли пропал, но не сгинул, а жив и здоров, просто находится в некоем заколдованном пространстве, куда другим людям ходу нет. Теперь же, когда наглядное доказательство, смешно помахивая хвостиком, энергично топало перед ним, Джефф чувствовал себя неважнецки. Да что там «неважнецки» – хреново он себя чувствовал, и это «хреново» с каждым шагом так и норовило перейти в свою крайнюю, совсем уж непечатную степень. Кайса про детей Олли и слышать не хотела. Твердила, как заведённая, про лесную нечисть и чары окаянные, но он-то видел, что эта мысль тоже её мучает. Дети хюльдры стояли между ней и её братом, а решать эту проблему выпало ему, пришлому барабанщику.

Узкая каменистая тропа была не слишком крутой, но всё же и не самой удобной дорогой на свете, и шли они медленно. И хотя Джефф не особенно торопился, обдумывая ситуацию, он предложил своей спутнице прокатиться на нём верхом. Предложение вызвало бурный восторг. Заявив, что папа всегда так делает, рыженькая, повизгивая от предвкушения, забралась Джеффу на плечи. Он на всякий случай придерживал её за маленькие ножки, обутые в мягкие башмаки из кожи, а она обняла его за голову и устроилась поудобнее на его плечах. И даже начала напевать бодрую, хоть и монотонную песенку.

Джефф знал эту песню. Кайса спела её, когда он впервые попросил продемонстрировать, как звучит норвежский язык. В ней рассказывалось про чувака по имени Маннелиг, который не женился на весьма состоятельной девушке, как та его об этом ни просила. Она предлагала Маннелигу двенадцать мельниц с медными жерновами, дюжину быстроногих лошадей, золотой меч, не знающий поражения и белую шёлковую рубашку в придачу, но чувак стоял намертво и от этих несметных сокровищ отказывался. Возможно, он в принципе не хотел жениться, предположил тогда Джефф, и Кайса, поразмыслив, с ним согласилась.

Тем временем они дошли до сосны у перевала, и теперь оставалось только спуститься.

– Вон там, внизу, видишь? Это наш дом! – крикнула маленькая хюльдра сверху.

Джефф глянул вниз из-под руки. Небольшая долина лежала перед ними. Зелёное пастбище со стадом коров цвета топлёного молока. Бревенчатый домишко с двускатной крышей, цветочная клумба у крыльца, нарядные занавески на окнах. Еле заметный дым из трубы. Женщина в яркой полосатой юбке и белой кофточке идёт в сторону дома, держа за руку маленького ребёнка. Мужчина колет дрова во дворе дома.

– Знаешь что, – Джефф осторожно опустил девчушку на землю, – я уставать. Ты бежать домой, а я отдыхать и тоже приходить.

– Ладно, – охотно согласилась та. – Ты тут посиди немножко и приходи к нам. Я про тебя ничего не скажу. Это будет сюрприз!

И она медленно, внимательно глядя под ноги, пошла вниз. Джефф подождал, пока рыжая макушка скроется из виду, и стал спускаться тоже.