Ненадёжный признак

Я дождался момента, когда он обратит на меня внимание, и выдул над своей головой облачко с иероглифом, означающим поддержку. Мой мангака слегка улыбнулся и продолжил рисовать, но рисовал так медленно, что стало ясно: если эта задумчивость продержится ещё хотя бы пару дней, мы завалим сдачу очередного выпуска. Я весь изнервничался: ладно пропущенные сроки, но фанатам за что такое наказание? Что же, они так и не узнают на этой неделе, как низко пал подлый Корнелиус, спрятав деревянный колокольчик в клетке с тиграми в городском зоосаду? Хотел от меня отделаться, наивный. Ха! Конечно, мне придется пережить парочку не самых приятных минут, но я доверяю своему мангаке. Уж он-то придумает, как мне выкрутиться. Вот только перестанет думать об этом злополучном письме.

Как я и надеялся, постепенно всё наладилось. Выпуск был сдан в срок, я, вычислив местонахождение артефакта, придумал, как сделать подкоп и избежать встречи с хищниками, а мой мангака тем временем снова начал подолгу с кем-то разговаривать по телефону. Насколько я смог понять, речь шла о некоем Охотнике, который должен приехать к нам сюда и решить проблему с белобрысым. Не знаю почему, но от слова «Охотник» веет чем-то зловещим и не слишком правильным. Белобрысый, конечно, личность противоречивая, но охотиться на него – это чересчур.

Переговоры длились месяца два, не меньше. Пожалуй, это был тот редкий случай, когда мой мангака, человек решительный, почему-то колебался. Он то соглашался с условиями, которые ему предлагали, то снова отзывал своё согласие. Наконец договорённость была достигнута, во всяком случае, звонки резко прекратились. А пару недель спустя мой мангака закончил работу до обеда и повёл свою дочку в Океанариум, о котором в последние дни было столько разговоров. К слову сказать, я тогда понятия не имел, что это за место такое – Океанариум, а Митико-тян прямо дождаться не могла, когда же наконец они с отцом туда пойдут. Однако в тот самый день она вернулась из школы встревоженная, похоже, они с белобрысым снова поругались. Она сразу побежала к старому гинкго, но домик был пуст.

Как послушная дочь – а Митико-тян всегда была послушной дочерью – она не стала расстраивать отца капризами, и они вместе отправились на прогулку. Я остался дома, гадая, что же такого интересного мой мангака обнаружит в этом самом Океанариуме, точно зная, что это непременно повлияет на мою жизнь. Я оказался прав! Там можно было, не замочив сандалий, разглядеть поближе морских обитателей. Мой мангака всё там хорошенько разузнал, и в следующем году я превратился из Кролика Сухопутного в Кролика Самоплавающего, а новая манга вышла под названием «Синий Кролик и Утонувшая Креветка». Ох и нанырялись мы тогда с Корнелиусом, я потом месяц из ушей воду вытряхивал!

Митико-тян экскурсия по морскому дну тоже понравилась, во всяком случае, она выглядела весёлой и довольной, когда вернулась домой. Однако как только выяснилось, что белобрысый так и не появился, в нашем доме наступили дождливые времена. Даже не хочется вспоминать, сколько слёз пролила малышка по своему ревнивому другу. Уж насколько он меня раздражал, но видя, как она скучает, я бы отдал свой драгоценный рубиновый глаз, чтобы заполучить белобрысого обратно. Со временем стало ясно, что он не вернётся. Видимо, мой мангака договорился-таки с Охотником. Что ж, он в своём отцовском праве. Любопытно, а что будет со мной, если мой мангака перестанет меня рисовать? Скажем, потеряет интерес к моим приключениям и придумает какой-нибудь новый персонаж? Видимо, я перестану проявляться у него на столе среди пузырьков с тушью, и останутся только мои изображения на бумаге. Но мне кажется, этого не случится. Мой мангака ко мне сильно привязан и рисует меня каждый день. Я обожаю ему позировать и анфас, и в профиль, и даже сзади, потому что тогда можно во всех подробностях разглядеть мой роскошный хвост-помпон. Хоть сейчас на шапку, хе-хе.

Печальный факт: исчезновение белобрысого мало чем помогло бедняжке Митико-тян. Друзей в школе у неё так и не появилось. Она сторонилась одноклассников, но самое грустное, она стала избегать и своего отца – после того, как он признался, что причастен к пропаже её белоголового друга. Это подкосило моего мангаку напрочь. Он засел в мастерской, рисуя мои приключения, которые с каждым днём становились всё более мрачными. Я то проваливался в подземную пещеру без капли солнечного света, полную мокриц и сороконожек, то за мной гонялась свора сбесившихся луговых собачек. Житуха пошла, прямо скажем, некомфортная.