Ненавидеть, гнать, терпеть

Выяснилось, что растил Белых один отец. Свою мать он никогда не знал, почему – он не упомянул, а Ланфен было неудобно спрашивать. Других детей в семье не было, и двое одиночек путешествовали по стране.

Отец Максима был консультантом, работал от заказа к заказу. Это обеспечивало его сына интересным кругом общения – среди взрослых. А вот со сверстниками сложилась прямо противоположная ситуация: он часто менял школы, не успевал ни с кем подружиться. Это заставило его повзрослеть раньше срока и породило определенную замкнутость, оставшуюся на всю жизнь.

– У нас с отцом были непростые отношения, – признал Белых, убирая с доски коня. – Он жил только своей работой, а я это не одобрял. Чем старше я становился, тем больше мы ссорились. Но я был к нему привязан, потому что другой семьи не знал. Тем не менее, когда он умер, я ни о чем не жалел. Должно быть, теперь я вам точно чудовищем каким-то кажусь.

– Нисколько, – покачала головой Ланфен. – Я вообще не люблю вешать на людей ярлыки. Любовь – очень сложная и тонкая материя, ее нельзя переводить в обязанность или норму.

– Может быть, я в этом так хорошо не разбираюсь. Я только в одиночестве разбираюсь. Не то чтоб я к нему стремился, оно меня само нашло. Жена, дети – все как-то само собой осталось в стороне. Не мое это.

– Не преждевременно ли вы делаете выводы? – удивилась Ланфен. – Лет вам немного еще…

– Тут не в годах дело. Просто иногда бывает интуитивное ощущение: нет, такой мир не для меня. Вам это сложно понять, вы замужем. Уверен, счастливы в браке.

Он кивнул на кольцо, поблескивавшее на ее безымянном пальце. Ланфен лишь вздохнула.

– Я вдова.

– Значит, вы были счастливы. Потому что жена, не любившая своего мужа, сняла бы кольцо сразу после его смерти. А вы его даже на другую руку не надели – как женщина, до сих пор преданная своему мужчине.

Это была тема, которую Ланфен не обсуждала никогда, даже не упоминала при посторонних. Слишком личное это, а с незнакомцами лучше говорить о погоде, чае и Достоевском.

Но с Белых беседа шла как-то легко, естественно. Так бывает, когда попадаешь с человеком на одну волну. В целом Ланфен был сторонницей теории о том, что в таком возрасте внешность уже выдает личность. Но в случае Максима это не работало: его образ был проще и грубее, чем душа.

– Может, это смешно, но я верю, что так нужно. – Она приподняла руку, задумчиво посмотрела на кольцо.

– Смешно? Нет, достойно восхищения. Это тяжелая миссия – то, что вы делаете. Вокруг вас много возможностей, вы молоды, красивы, но ваша память и благодарность за прошлое в вас сильнее, чем тяга к обеспечению собственного будущего.

– Это и тот факт, что после лучшего ты не соглашаешься на просто хорошее, – кивнула Ланфен. – Мой муж был великим мужчиной. Я бы оскорбила его память, если бы приняла кого-то похуже.

– Согласен. Но, возможно, однажды вы сделаете своему мужу подарок.

– Какой же?

– Позволите себе полюбить снова, – пояснил Белых. – Это будет подвиг ради него, не иначе. Потому что те, кто уходит, думаю, желают своим любимым быть счастливыми, получить от жизни все, прежде чем покинуть этот мир. Когда живые счастливы, призраки улыбаются.

Ланфен почувствовала, как по коже побежали мурашки. Она и сама не знала почему: вроде он ничего особенного не сказал, но задел какую-то струну в душе, которая была натянута слишком туго.

Внешне она никак не выдала своего волнения.

– Интересная теория.

– Я не говорю, что прав, и не люблю обсуждать все, что касается жизни и смерти. Но в это я верю.

– А я уважаю чужую веру, – признала Ланфен. – Если честно, я даже надеюсь, что вы правы.

– Вы это проверите, когда почувствуете внутреннюю готовность к такой жертве ради своего мужа. Поймете, что, если снова откроете для себя эту сферу жизни, он не будет обижен. Он будет горд, что оставил вас сильной.

Ланфен задумчиво постучала ногтями по фигурке короля, потом сделала ход ферзем.

– Возможно, Максим, возможно. Шах и мат. Спасибо за игру.

++++++

Все началось с этой проклятой русской. А в отель приехали другие русские. Возможно, с их помощью удастся замкнуть круг и остаться в живых.

Бэй и в страшном сне не мог представить, что желание заработать приведет к такому результату. Ситуация там была странная, но некритичная! Эта длинная девица сразу показалась какой-то сумасшедшей, и ее наглость раздражала. Где это видано, чтобы женщина так на мужчин смотрела! Но ничего сверхъестественного она не требовала, платила вовремя, поэтому Бэй остался в команде.

То задание кончилось! По крайней мере, должно было кончиться. Потом Бэю доложили, что девка умерла – персонал отеля не собирался хранить это в тайне. Утопилась в ванной, кажется. Бэй тогда тихо радовался, что это произошло после того, как она все услуги оплатила, а не до.

Он не ждал беды, причин не было. Пока не позвонил Канг, другой рабочий из той же группы. Он был напуган. Сказал, что какие-то люди преследовали его на рынке, да только догнать не смогли. А Зихао, который и свел их с этой русской, не снимает трубку. Канг хотел встретиться, а потом связь оборвалась, и номер стал недоступен.