Ненависть

И тогда она встала на колени, подняла спокойное, мокрое от слез лицо к ночному квадрату окна, сжала в руке клок волос и сказала: «Я — Диз, графиня даль Кэлеби, клянусь, что ты, прядь моих волос, бывшая со мной, когда Гэрет и Райдер убивали меня, будешь со мной и тогда, когда я верну то, что они у меня отняли. Ты будешь со мной месяцы и годы, всегда, сколько бы времени мне ни понадобилось, чтобы найти и убить того, кто нашел и убил их, и я срежу тебя в тот день, когда моя честь будет восстановлена». Она сказала это и поклялась — страшно поклялась, сама еще не зная силы, которой было наделено ее слово. И она была верна этой клятве всегда, все одиннадцать лет, пока шла за ним, через бури, снега, болота, битвы, по трупам и еще живым телам. И она дошла. Почти дошла.

И вот теперь должна отрезать косу.

Диз всхлипнула, прижала тыльную сторону ладони к губам. Всхлипнула снова, схватила кувшин с вином, дрожащей рукой выплеснула в кружку остаток, залпом выпила. Оперлась локтями о стол, уткнулась лицом в ладони. Ей хотелось плакать, но она не знала, от чего — от боли, от злости, от отчаяния? — а потому не плакала.

— Диз…

— Что? — зло выкрикнула она, чувствуя, как едва не прорывается сквозь голос рыдание.

— Это же важно… Ты знаешь, как это важно. Ну и что… Ну и что, если ты…

— Заткнись! Откуда ты взялась на мою голову, стерва!

— Прости, — печально сказала девочка в синей тунике. — Я не хотела приходить. Никогда не хочу. Но так получилось.

— Да, — проговорила Диз, с трудом удерживая сдавленный смешок. — Так. Получилось.

— Ты должна убить его, понимаешь? Их… в нем… понимаешь? Это самое главное. Остальное — мелочи.

Она сама не верила в то, что говорила. Диз чувствовала это, чувствовала неуверенность, сквозившую в ее голосе, и ненавидела ее за это тем сильнее, что очень хотела ей верить.

— Ну да ладно, Диз, — с сомнением сказала девочка в синем. — Хуже-то не будет…

Не будет? Не будет?! А ведь может быть. Диз даже знала как. Худшее, что только возможно: она сумеет, она сделает это и… и — что?

И всё останется по-прежнему, да? Она поймет, что всё осталось по-прежнему. И тогда ей одна дорога — в прорубь головой. Потому что в ней нет ничего, кроме поруганной чести… и этой ненависти.

Вот поэтому она и должна сохранить косу. До конца. До самого-самого конца.

Диз отняла лицо от ладоней. Девочки в синем рядом не было. Зато были другие — много народу, целая толпа по-военному одетых мужчин, шумно располагавшихся в зале. Она не заметила их появления, так как была слишком поглощена своими мыслями. Хозяйка носилась по залу, стремясь услужить всем сразу, маленькая служаночка металась между господами, не успевая выполнять приказания работодательницы. О Диз, похоже, забыли. Это и к лучшему. Наверное.

Она взяла кувшин, перевернула над кружкой, потрясла, потом злобно отшвырнула кувшин в сторону. Кликнула хозяйку, подождала с минуту, закипая от злости, кликнула снова, врезала кулаком по столу. Безрезультатно: старая цапля окончательно затерялась среди двух десятков головорезов, наводнивших трактир. Терпение Диз лопнуло. Она встала, пошатнулась, едва не повалив стол, и, грязно ругаясь, пошла к выходу, агрессивно проталкиваясь меж толпящихся мужчин.

Она уже почти выбралась из вдруг ставшего тесным зала, когда чья-то грубая рука схватила ее за предплечье и, крутанув на месте, развернула к двери спиной. Диз рефлекторно дернулась к оружию, осклабившись на грубияна, который посмел стать на ее пути, и уже готова была вытащить меч, когда услышала полный саркастичного изумления голос:

— Э-э, Рыжая Стерва, ты ли это?!

Она не узнавала небритого красного лица, дышавшего на нее перегаром, однако это обращение узнала сразу. За ее недолгую, но богатую впечатлениями жизнь ей давали множество прозвищ, но Рыжей Стервой в шутку звали лишь в одном обществе.

В армии графа Меллена.

— Точно, она! — заголосил солдат, крепче сжимая локоть Диз. На нем была старая проржавевшая каска, слишком большая; она наползала ему на брови, полностью закрывая лоб, и от этого в нем угадывалось что-то бычье. Диз совершенно его не помнила.

— Отцепись, урод, — процедила она, высвобождая руку. — Я тебя не знаю.

— У-у, неужто так скоро забыла, дезертирочка наша? Эк тебя куда занесло! А сержант где запропастился? Видела б ты, как господин граф слюной исходил, когда вы смылись аккурат перед главным боем! Клялся за ноги на дуб подвесить, как найдет.

— Ты меня с кем-то путаешь, — сказала Диз и отвернулась, но солдат повис на ее плече.

— Не-е-е, — прошипел он в самое ее ухо и вдруг вцепился в косу, потянув так, что Диз едва не закричала от боли. — Хрен тебя с кем спутаешь, красавица. А ну, как думаешь, рад тебя будет милорд видеть?

— Отвали, — сказала Диз и коротко ударила его локтем в солнечное сплетение. Он немедленно отпустил ее и согнулся, хрипя что-то неблагозвучное. Прежде чем солдат выпрямился, Диз уже была во дворе.