Ненавистный брак

Маслова отлично понимала, что в данную минуту князь не в себе, и не станет требовать, чтобы она уезжала. Наташа снова не ошиблась: Карелин велел ей только помогать доктору. Оставшись один, Александр неподвижно стоял в ожидании чего-то, скрестив руки на груди и погрузившись в пучину глухой и отчаянной душевной боли. Неожиданно с его губ сорвалась приглушенная и страстная мольба:

— Господи, не отнимай ее у меня… не забирай к себе! Причини мне самую глубокую боль, только пусть она живет… Спаси и защити ее, господи! Я растопчу свою гордость, забуду прошлое, но не отнимай ее у меня. Не отнимай, господи!..

Карелин пал на колени, по-крестьянски смиренно и просительно сложив руки на груди. Его глаза были мокры от слез. В этот тревожный час он чувствовал себя беззащитным, как любой мужик, ожидающий порки кнутом.

Немного погодя, из комнаты Лизы вышел Лев Ильич и подошел к нему.

— Лиза вне опасности, князь, — сказал он. — Вы можете войти к ней.

Карелин машинально, как сомнамбула, шагнул к двери, не понимая, что болезненнее: теперешняя радость или прошлая тревога. В груди нестерпимо давило, и хотелось плакать.

А в это время Лев Ильич с досадой смотрел на калитку, через которую во двор входил Федор Лаврецкий.

Глава 6

Для Льва Ильича присутствие Федора в доме было костью в горле, а для Александра, наоборот, отрадой. Увидев Лаврецкого, Карелин горячо обнял его.

— Наследник у меня родился, — радостно и гордо объявил он, заметив удивление на лице гостя из-за царившей в доме суматохи. — Слава богу, с Лизой все обошлось, жива, хоть и на пороге смерти побывала.

Лев Ильич пристально смотрел на двух прослезившихся, крепко обнявшихся мужчин, и его умный, цепкий взгляд, казалось, проникал в самые глубины их души. Не одно потрясение пережил князь за этот долгий суматошный день, и, выбившись из сил, устало повалился в кресло.

— Да, любезный мой Иван Федорович, полагаю, это были самые жуткие часы в моей жизни, — продолжал он, — да вот доктор Вам расскажет. Лев Ильич у нас герой нашего времени — светлая голова и золотые руки. Ведь только благодаря ему, Лиза жива осталась.

— Прежде всего, князь, княгиня обязана жизнью милосердию божьему… Не забывайте об этом, — мягко напомнил ему подошедший священник.

— Правда Ваша, отче, воистину так. Думается мне, я не молился с детства, а тут… Все плакали и молились вместе со мной. А теперь счастье наше так же безгранично, как и боль.

— Когда княгиня сможет прийти в деревню, я отслужу благодарственный молебен…

— Мы все придем, батюшка, и я — первый, — радостно пообещал Карелин. — А через три дня будут крестины моего сына. Восемь дней, начиная с сегодняшнего, гулять будем, праздновать рождение наследника. Я выдам уставную грамоту[7] всем детям, родившимся в этот день на моей земле. К тому же, мы с княгиней возьмем их под свое крыло и позаботимся об их будущем. Церкви, батюшка, будет особый дар, а Вам, любезнейший и уважаемый Лев Ильич, я подарю землю. Надел будет приличным, и станете Вы почтенным землевладельцем, доктор, а ремеслом своим отныне будете заниматься не ради куска хлеба, а исключительно из любви к ближнему.

— Ваше великодушие меня смущает, князь, — Лев Ильич слегка поклонился Карелину и улыбнулся, — право, это слишком. Мое ремесло не в тягость мне, а в радость. Много прекрасных мгновений оно приносит, и этого довольно. Взять хоть бы сегодняшний день. Впрочем, если я могу просить о чем-то, то прошу Вас простить того слугу, по чьей глупости и косорукости произошло сие несчастье.

Александр быстро повернулся к доктору.

— Вчера, я лечил его раны, — продолжил Лев Ильич, — и этот несчастный был так напуган и так убивался, что я растрогался и собирался просить Вас о снисхождении и милосердии… Знаю, что прошу слишком много, но…

— Вы просите за Николашку, верно? — оборвал доктора Карелин. — Уже дважды по его глупости княгиня чуть не лишилась жизни. Откровенно говоря, о каком милосердии может идти речь? Это не просто оплошность, Лев Ильич, Николашка был в стельку пьян, и это лишь усугубляет его вину. Однако вот что я сделаю: пусть Елизавета Ивановна сама с ним разбирается. Как захочет, так и будет. Надеюсь, вы довольны, доктор.

— Могу я поздороваться с княгиней? — вмешался в разговор Федор.

— Никоим образом, — быстро ответил Лев Ильич. — Сожалею, господин Ежов, но сейчас это невозможно. Быть может, через пару недель, когда княгиня сможет вставать, Вы почтите ее своим присутствием и выразите ей свое уважение, собственно говоря, как и все остальные, кто пожелает.

Лев Ильич сурово посмотрел на Федора, как бы подчеркивая свои слова. Лаврецкий понял, что сплоховал и закусил губу. Оба, не сговариваясь, посмотрели на радостное и счастливое лицо князя, который, казалось, не слушал их.

— Ежов, дружище, простите меня, — извинился Карелин, — я даже не спросил, каким чудом Вы снова оказались здесь. Как бы то ни было, мы с размахом отпразднуем Ваш приезд, но хотелось бы знать…

— Я взял в аренду на пять лет орловские земли… Так что кольцо, которое Вы мне доверили, князь, я теперь по праву ношу на руке.