Ненавистный брак

— Господин Ежов, должно быть, устал, — поторопилась ответить Лиза. — Доктор советовал ему лечь в постель.

— Напротив, князь, — с деланной веселостью заметил Федор. — Помогите мне своей властью избежать излишней опеки. Я не ребенок, которым представляюсь княгине по ее душевной доброте.

— Полагаю, чуть больше заботы Вам не повредит, — улыбнулся Карелин. У вас еще будет время посмотреть на праздник. Вы узнаете, как гуляют в Малороссии, до Вашего отъезда мы устроим настоящий праздник…

Супруги откланялись, и Федор, вцепившись в подлокотники кресла, смотрел, как они уходят. Стоявший неподалеку Лев Ильич наблюдал за Лаврецким, а затем, тоже откланявшись, пошел вслед за четой Карелиных.

Лиза и Александр сидели на просторной террасе. Лиза была спокойна и прекрасна, как королева, и ее спокойствие и красота вонзались кинжалами в сердце Федора, который незаметно прокрался поближе к ней и встал в тени. Весь гнев его души вылился в боль и тоску, он чувствовал себя брошенным и беззащитным.

— Я — никто и ничто для нее! — неслышно пробормотал Лаврецкий.

Лев Ильич тоже подошел к Лизе и мимоходом спокойно заметил:

— Ваш гость обеспокоен и возбужден…

— Он не пошел отдыхать? — почти так же бесстрастно спросила Лиза.

— Не знаю. Я предпочел дать ему возможность делать, что он хочет. Я из тех лекарей, кто считает, что главное для здоровья пациента — это их душевное состояние. Я осмелился бы утверждать, что этот молодой человек словно помешался на чем-то и страдает от этого. Чтобы добиться его физического выздоровления, нужно излечить его душу, но поскольку это невозможно, я стараюсь оставить его в покое, как он меня просил… Сегодня вечером ему хуже, чем всегда, но не стоит слишком беспокоиться, княгиня. Что еще мы можем сделать, если речь идет о человеке, которого мы не знаем?

Доктор мельком взглянул на Лизу своими проницательными глазами, а затем стал смотреть только что начавшийся танец.

Владимир, Николай и Сашка лихо отплясывали казачок, желая показать молодой барыне, что они разудалые плясуны. Александр смеялся от всей души, и Лиза тоже смеялась, заразившись его весельем. На минуту она забыла о Федоре и всех огорчениях, позволив себе роскошь быть счастливой.

— Я сказал бы, что в Карелинке все влюбились в юную княгиню, — игриво прошептал князь жене на ушко, накрывая своей крепкой, широкой рукой ее маленькую ладошку, и Лиза вздрогнула, почувствовав нежное и горячее пожатие мужниной руки.

— Может, плед принести? — заботливо спросил жену Карелин. — У тебя руки ледяные… А может, хочешь бокал вина? Я могу сходить за ним…

— Нет, Александр, не нужно… Со мной все хорошо.

— Ты посмотри, какие коленца выписывает Сашка… Вот дурачок-то, из него такой же танцор, как из меня… Вот Николай плясать умеет. Он вырос в степи. Попроси его как-нибудь, он расскажет тебе свою историю. У него не жизнь, а роман, — рассмеялся Карелин. — Вот это прыжок! — радостно воскликнул он. — Двадцать рублей тому, кто сможет повторить!

Казалось, что все внимание Карелина привлекала пляска, но на самом деле он был занят только Лизой. Каждую секунду голова Александра ласково склонялась к ней, касаясь ее волос, и теперь Лиза не только восхищалась мужем, но и чувствовала к нему особенную, глубокую нежность и страстное желание целиком принадлежать ему, раскрыться до самых глубинных уголков своей души и отдать ему всю земную любовь.

Глава 5

Лиза знаком показала мужу, что хочет подняться к себе в комнату. Она почувствовала, что Федор где-то неподалеку и наблюдает за происходящим. Радость юной княгини, как по волшебству, вмиг исчезла, и она молча ушла.

Александр проводил жену до лестницы, как всегда ожидая от нее — словом ли, жестом ли — приглашения пойти вместе с ней, но Лиза тоже, как всегда, ограничилась пожеланием спокойной ночи. Праздник закончился сразу же после того, как господа ушли. Перед тем как закрыться в кабинете, Карелин выпил несколько бокалов вина. Чуть погодя, Лев Ильич, наблюдавший за князем, пока тот пил, тоже откланялся и ушел. Катя поджидала барыню в комнате и улыбнулась, как только та вошла.

— Притомилась, чай, матушка, — сказала она. — Да и то ведь сказать, день-то нынче был какой суматошный. А завтра еще суматошнее будет, коли спозаранку на праздник благословения полей поедете.

— Поедете? А разве ты не поедешь с нами?

— Я, поди, и не нужна там, так лучше дома останусь.

— Но я думала, что тебе хочется поехать, Катя…

— Я люблю поля, да приволье, матушка, а гулянье-то оно ведь в селе, на главной улице будет. Вот увидишь, какой красивой она станет, когда молодые парни да девки разукрасят двери домов ветвями, да бумажными цветами.

— А что я должна делать, согласно обычаю?

— Это барин тебе скажет. Ему нравится говорить с тобой об этом и видеть, с какой радостью ты принимаешь все здешние обычаи.

— Ты думаешь, Катя, что барин рад? — немного волнуясь, спросила служанку Лиза.

— Барин-то наш впервые в жизни становится счастливым.