Нэнси Дрю. Вне закона

– Мы уже обсуждали это с полицией, – проворчал он. – Я доставил баночки пустыми. Слово даю. С вас сто восемьдесят пять долларов, – добавил он, обращаясь к покупателю. – Покажите удостоверение личности и копию вашей лицензии на владение оружием. Да, карточки принимаю.

Пока Эмори пробивал чек, я обошла прилавок, чтобы поговорить с продавцом с глазу на глаз.

– А что по поводу этого? – спросила я, показывая ему пулю, которую заранее положила в карман.

Эмори с раздражением на меня покосился, но как только увидел, что я держу в руках, сразу побледнел.

– Это откуда?

– Кажется, такие вы продавали вчера на рынке? Пока вам не запретили, – напомнила я.

Эмори протянул чек покупателю, чтобы тот оставил подпись, и снова обратился ко мне.

– Некрасиво они поступили, конечно. Люди сами должны понимать, что опасно стрелять настоящими пулями на реконструкции. Это не моя ответственность. Но я всё равно снял пули Минье с продажи на рынке, как они и просили.

– Пули Минье? – эхом отозвалась я.

– Да, так они называются, – ответил Эмори. – Самые первые пули, изобретённые для автоматических ружей. Раньше использовались обычные, круглые.

Он взял у меня пулю и объяснил:

– Вот, смотри, они более вытянутые, с плоским основанием, хорошо держатся в магазине и летят по чёткой траектории, не подводя стрелка. Они в два раза опаснее пуль старого образца. Это был настоящий прорыв!

Эмори самодовольно хмыкнул и вернул мне пулю. Да, разбирался он в этом отлично. Осталось только вспомнить, кто ещё упоминал пули Минье.

– Их не так сложно приобрести, – добавил Эмори, протягивая покупателю его копию чека. – Выяснить, где именно взяли пули Минье, практически невозможно. На рынке я их не продавал.

Тут он понизил голос.

– Ладно, сбыл с рук пару коробок. Что с того?

Вдруг я вспомнила, кто ходил к машине Эмори смотреть на товар, который продавался прямо из багажника.

– Вы продали их Маркусу Хаммонду!

Эмори нахмурился.

– Кому? Нет. Мартину Холстеду, знакомому из моего города. Он сказал, это для личного пользования, для практики на его заднем дворе, и я не сомневался, что правила ему известны…

Эмори увидел выражение моего лица и осёкся.

– Где ты это взяла?

– На оружейном складе Конфедерации сегодня утром, – тихо ответила я, чтобы не напугать случайных слушателей. – Мы попросили их убрать, но один ящик был уже наполовину пуст.

– Я продал ему два полных ящика, – признался Эмори. Теперь его голос звучал встревоженно, и он полностью сосредоточился на нашем разговоре.

Я тяжело вздохнула.

– Говорите, вы знаете Хаммонда… То есть Холстеда?

Эмори кивнул.

– Да, он тоже из Потсдама, но мы не близко знакомы. Мартин приходил ко мне в прошлом апреле, спрашивал всякое про реконструкции.

– В апреле?

Как раз тогда он предложил эту идею Эвелин Уотерс.

– Да, и Мартин первым сообщил мне о возможности подзаработать в Ривер-Хайтс. По его словам у меня создалось впечатление, что он один из организаторов и ему можно доверять.

Я покачала головой.

– Он не организатор, и доверять ему, судя по всему, нельзя.

Эмори стиснул кулаки.

– Где он сейчас? Ух, я ему покажу… Так ставить под угрозу мою репутацию…

– Мы не знаем, – ответила я. – Полиция его ищет. Может, у вас есть идеи, куда он мог пойти?

– Боюсь, что нет. Вроде он говорил, что остановится у родственников в городе, но больше я ничего не знаю.

Я поморщилась. Преступник был прямо у меня под носом, а я его упустила!

– Даже не знаю, какая у него машина, – продолжил Эмори. – Но если увижу его, он у меня получит! Эти реконструкции для меня – хлеб насущный, а если всё обернётся трагедией, их могут запретить, и я останусь без денег. Такого я не могу позволить!

Я поняла, что сейчас тот редкий случай, когда на Эмори в самом деле можно положиться. Я дала ему номер полиции, чтобы он мог сразу им сообщить, если увидит Хаммонда. А потом вернулась к своему расследованию.

Кажется, Хаммонд говорил, что записался в четвёртый полк Миссисипи. Я сверилась с картой, которую мне выдали на входе. Их штаб находился у подножия холма, рядом с оружейным складом.

В лагере четвёртого полка Миссисипи уже собрались десятки солдат в коричневых и серых униформах. Они проверяли своё оружие, наполняли фляги водой и жарили бекон с хлебом на костре. Создавалось впечатление, будто это и впрямь картина прошлого, только, если присмотреться, вместо простого хлеба у них были более современные бейглы.

– Нэнси?

Меня вдруг позвали, и я вздрогнула от неожиданности. А обернувшись, увидела Тодда Уиллеттса, который застёгивал пуговицы на сером мундире.

– Тодд! – ахнула я. – Вы возглавляете южный полк?

Он пожал плечами.

– За организаторами должок! Я себя перебежчиком чувствую в этой форме, серьёзно, – признался он, теребя жёлтую косичку, вышитую на сером рукаве. – Будет так странно сражаться против ребят в синем…

– Как мы удачно с вами столкнулись! Я как раз ищу одного солдата из этого полка. Маркуса Хаммонда. Он ещё иногда представляется другим именем: Мартин Холстед. Вроде вы его знаете?

Тодд нахмурился.