(ненужное зачеркнуть)

А почему бы и не поддаться? Мягкий кремовый ковер: а нельзя ли в нем затеряться, остаться раз и навсегда?

- Отлично, - оценила директриса. – Полминуты, и она легла.

Вероника не могла подняться; спина ужасно болела. Перед нею были окна с видом на город с тысячами огней; она знала, что как только там очутится, ее тут же окутают холод и дождь со снегом, что она сразу же испачкается в грязи.

Только лишь через какое-то время до нее дошло, что директриса по вопросам привлечения персонала и девушки внимательно глядят на нее.

- А ты, - спросила хозяйка, что ты еще делаешь здесь, детка? Что тебе тут надо?

- Можно ли мне остаться? – покорно попросила Вероника.

- Остаться? – удивилась начальница. – Ну да, конечно… только все, - сразу же предупредила она, - станут над тобой смеяться. Здесь, в фирме. В каком-то смысле ты даже необходима нам.

5

Годовщины дефлорации бывают неплохой причиной задать сложные вопросы. Через шесть месяцев после того вечера с винцом и чипсами соседка по комнате – компаньонка уехала на тренинг под Варшаву ("Водяры нажрусь, водоньки!"), и Бетя пригласила Виктора пригласила Виктора на скромное торжество под тушеный рис с мясом и баночку пивка "Живец". Пережевывая, она спросила, не стыдится ли ее, временами, Виктор. Тот поперхнулся. Что, прямо так заметно?

- Я имею в виду твоих родителей, - пояснила Беата.

Изображая из себя мужчину, Виктор похвалился, что, собственно, никогда не представил родителям ни одной из своих, так сказать, избранниц. А с чего это он должен им показывать, что у него имеется какая-то собственная жизнь? Почему обязан показывать, что у него имеются сияющие и обширные пространства, по которым он способен перемещаться самостоятельно? Разумным было бы, считало он, - спрятать их, запаролить. Иногда ему приходило в голову, что, возможно, ведет себя несколько незрело, не отказываясь от выдаваемых ему карманных денег; восемьсот злотых, вроде бы и незаметная, но приличная прибавка к зарплате, баблишко. Но Виктор быстро посчитал, что они принадлежат ему по праву; что, как бы там ни было, но он все еще остается их ребенком.

И работа ко всему этому не имела ничего общего. Хотя пан Эдек привык утверждать, что исключительно доволен проводимыми Виктором операциями – как правило, отнятием несчастных телевизоров и стиральных машинок за не оплаченные счета – перед родителями он хвалил его так, как хвалят отданное на временное хранение животное: с непомерным изумлением, что зверь до сих пор еще не оставил лужи под каждым из предметов мебели. В конце концов, он решился доверить Виктору кое-что более сложное, дело, заказанное фирме не слишком известным широкой публике банком; речь шла о выжимании невыплаченной ипотеки.

- Должники, - сообщил Виктору пан Эдек, - это молодое семейство. Платят уже два года. Платили, платили, а потом платить перестали. Вы представляете? Вот вы знаете, лично я, говоря откровенно, этого никак не понимаю, - буркнул он разочарованно. – Люди прорабатывают какой-то договор, соглашаются на его условия, подписывают именно то, что сами же и придумали… Так почему они не выполняют все то, что им предложили, а? На что они рассчитывали, когда обязывались все выплатить? На себя? Ха-ха-ха!

Банк передал фирме досье в файле формата А4. Виктор записал адрес.

- Съездите-ка туда, - сказал пан Эдек, - и попугайте их! Это ведь у вас хорошо получается?

Утром Виктор появился перед комплексом апартаментов в Вилянове, в предместьях Варшавы. Древесина, много натурального камня, стекло, детские игровые площадки: все здесь выглядело как место, в котором хотелось бы жить, где полно добрых соседей, следящих исключительно за собственной задницей.

На всякий пожарный Виктор решил подальше обойти пожилого охранника в будке напротив въездных ворот и подождать, когда калитку откроет кто-то из выходящих; Виктор был тем гостем, которого менее всего ожидают.

В лифте он пригладил волосы, улыбнулся своему отражению в зеркале: так выглядит взрослый мужчина. Сегодня он надел блестящий, узкий костюм, купленный в H&M пиджак чертовски жал под мышками, из тесных брюк выливалось пузцо обжоры. Только лишь постучав в дверь, Виктор начал задумываться над тем, а что должен ответить на вопрос "Кто там?". "Коллекторская фирма"? "Виктор Фабровский"? А что означает это имя, эта фамилия?

Но молодая женщина просто приоткрыла дверь.

- Да? – спросила она, высунув голову.

- Дннь дбрры, - буркнул Виктор, стараясь, чтобы голос прозвучал грозно. – Я пришел по вопросу кредита. Вашего кредита.

Женщина откинула волосы со лба. Одетая в развевающуюся, полупрозрачную тунику, она не выглядела, - подумал Виктор, - на кого-то, кто не вовремя выплачивает кредиты. Все-таки, какая беззаботность!

- Пройдите, пожалуйста, - тихо сказала женщина.

Площадь квартиры не могла превышать сотни квадратных метров, тем не менее, была приличной. Войдя в открытый в кухню салон, Виктор посчитал, что здесь мог бы жить даже кто-то из знаменитостей.

Женщина предложила чаю, Виктор отказался.

- Не стоит думать, будто бы меня можно купить!... – бросил, чувствуя, как у него потеют руки.