(ненужное зачеркнуть)

- Ну а если серьезно, - сказал он, склонившись к Виктору, - то зачем тебе все это? Я думаю, - заявил он, - что ты еще несколько молод для чего-то подобного. Еще не время!... Используй то, что у тебя имеется сейчас. Позабавься немного! Договорились? – Он хлопнул парня по спине. – Так как? Договорились?

Используй то, что у тебя имеется; не самый паршивый совет. А что у него имелось? Не так уж и много, это так; Виктор с легкостью мог, скорее, перечислить то, чего у него не было. Пан Эдек, правда, обещал, что парень "на своей должности бедствовать не будет"; тем не менее, вот уже длительное время зарабатывал, в силу договора, неполные три тысячи злотых чистыми, и только лишь проживая с родителями, мог позволить себе приглашать Беату в ресторан, отвозить ее домой на такси и вообще, на то, чтобы быть взрослым.

Виктор не признался Беате в поражении; сказал, что у дяди Эдека просто не было для него времени. "Ты только осторожно, - посоветовала девушка, - чтобы его не рассердить. У таких людей настроение, наверняка, быстро меняется".

Виктор не спросил про "таких", какими бы они там ни были, похоже на то, что их расположение он соискал; через несколько дней пан Эдек сам представил одно предложение.

- А может, - снизив голос, спросил он, - ты бы хотел выкупить ту квартиру? Так как, парень?

- Выкупить? – удивился Виктор.

- Ну да, - подтвердил пан Эдек. – А что, разве не случай? – спросил он, садясь на кожаный диван в холле. – Что тут для тебя плохого? Наверное, уже самое время вылететь из гнездышка?... Было бы здорово, - подмигнул он парню, - иметь местечко для потрахушек, а?

- Вы говорили об этом с моими родителями? – спросил Виктор в явном замешательстве.

- Нет, - признал пан Эдек, выпрямляясь. – Но почему бы… не сделать им неожиданность? Мой приятель хочет за квартиру двести тысяч, это гораздо дешевле, чем на рынке…

- Но, - вспомнил Виктор, - купил он ее меньше, чем за сто пятьдесят…

- Хей! – погрозил ему пальцем пан Эдек. – Должен же он с этого поиметь что-нибудь и для себя? Разве нет? Парень, - бросил он. – Знаешь ли ты, кто я такой? Мой знакомый предлагает тебе выгодную сделку. И поверь мне, такой случай скоро не представится.

Когда все уже было кончено, вместе с Беатой Виктор посчитал, что, и действительно, будет лучше представить это его родителям в форме неожиданности; ну а при случае пускай узнают девушку, с которой Виктор желает провести свою взрослую жизнь. Он не спросил, а что с ее родителями; знал, что те живут в деревне, во всяком случае, что от них воняет. А для тех, от кого не воняет, будет маленький такой ужин.

- А я приготовлю чего-нибудь своего, - предложила Беата. Похоже, эта задумка ее весьма тронула.

Через пару часов кухня квартиры на Урсинове была вся в пару; вьющиеся волосы Беаты становились дыбом и не желали опускаться. Стекающий пот открывал на напудренном лице просветы здоровой розовой окраски, того самого цвета, который делает молоденьких девушек похожими на поросят. На платьице несколько пятен грибного соуса; Виктор ведь упомянул, что его родители очень любят грибочки.

В какой-то момент Беата просто расплакалась; она не могла предусмотреть поражения уж такого размера.

- Спокойно, - прижал ее к себе Виктор. – Все будет хорошо.

Гораздо ближе к правде было бы: что бы там не случилось, но жратвы будет дофига.

Когда потом Виктор размышлял обо всей ситуации, у него складывалось впечатление, что, несмотря ни на что, все пошло очень даже неплохо, во всяком случае – все могло пойти гораздо хуже. Два десятка лет спустя он неоднократно видел в Фабуле истории с подобными основами. Он был удивлен тем, что редакторы сервиса не решились на введение системы поиска персонажей, чего-то типа "богатая девушка + бедный парень", "лесбиянки", "полноценная девушка + инвалид"; это сэкономило бы ему массу времени. Все счастье, что каждый вечер, в каждом временном поясе разыгрывалось по несколько тысяч подобного рода сценок. Глядя со стороны, Виктор посчитал, что его родители повели себя, в общем-то, даже сочувственно, не спрашивая у Беаты, а почему ее отец безработный, а зачем она вообще приехала в Варшаву? И знает ли она вообще, кто перед ней? Хорошо ли она чувствует себя, когда отбирает рабочее место у нас, старых варшавяков? У нас, потомков шляхты? Из чего собирается она добавить к взятому взрослым Виктором кредиту, раз сама зарабатывает так хуево? А не считает ли она, что платье, которое сегодня надела, несколько смелое и оскорбляет пожилых людей? Довоенных дам, довоенных джентльменов? А может, ей следовало бы съебываться отсюда к ебаной матери, хмм? Беседа за столом – "во, сколько у нас тут жратвы!" - сфокусировалась, в основном на предстоящей свадьбе принца Уильяма и Кейт Миддлтон, элитарного Университета Сент-Эндрюс выпускницы по специальности "история искусств".

Что Беата об этом думает? Имеются ли какие-нибудь мысли по этому поводу?