(ненужное зачеркнуть)

- И что теперь? – подумал Виктор. Передвижной манеж Беаты стоял перед дверью кабинета. Что ее родители собираются с этой кроватью сделать? Прогуляться по Варшаве, сесть в поезд? Разве не нужно приобрести дополнительные билеты на негабаритный багаж?

- И счетец за лечение до нынешнего дня. Прошу, - произнесла разрумянившаяся ординатор, вручая отцу Беаты бланк. – Это следует сразу же подписать, вот тут…

- Вообще-то, - отец Беаты почесал голову, - я думал, что… может, вы… - Он положил бланк перед Виктором. – Что мы можем обо всем этом знать…

- Вот именно, - обрадовалась женщина-врач. – Ну, пан Виктор. Быстренько. Как взрослый мужчина.

В то время, как счетец за предыдущее лечение требовал только краткой подписи с инициалами, сам бланк выписки был длинным: женщина-врач барабанила пальцами по столешнице. Под некоторыми строками имелось указание: "(ненужное зачеркнуть)". Виктор с изумлением констатировал, что помнит данные, приписанные Беате, даже номер PESEL[20]; кто знает, может, любовь в этом и заключается? "Причины выписки": здесь он не мог написать "у меня нет денег"; это было такое дело, о котором не следовало всех извещать. Тогда – что-то другое?

В конце концов, Виктор накалякал несколько нечетких значков, отработанным образом размашисто подписался, и его внимание снова привлекло указание "ненужное зачеркнуть". На сей раз оно не относилось к конкретному пункту; похоже было на то, что оно касалось целости выписки. Для начала он зачеркнул фамилию Беаты. Женщина-врач удивленно поглядела на него; несколько помявшись, он зачеркнул и собственную фамилию.

Часть вторая

В ПОДВЕШЕННОМ СОСТОЯНИИ

12

Два коренастых санитара прибыли рано утром: матово-серые ряды почтовых ящиков на лестничной клетке жилого дома выглядели так, будто разносчики рекламных листовок еще не успели их посетить. Несмотря на дуновения прохладного ветерка, внутри было душно: дорожки закрытого жилого комплекса парили смолой от мягкого асфальта. Лысоватые санитары хихикали перед полуоткрытой дверью кареты скорой помощи.

- Ну что, поможешь, пан? – с хитрым выражением лица спросил тот, что был повыше.

Виктор без особой охоты кивнул. Подъемник фургона не действовал, им пришлось хорошенько помучиться, чтобы вытащить инвалидную коляску. Виктор присел, чтобы схватить обтянутые тонкими покрышками колеса. "Тяжелая, блин!", - громко охнул один из лысых. "Поосторожнее!", - предупредил Виктора второй санитар, когда трубка капельницы зацепилась о край машины.

"Вот же тяжелая, блин!", - снова охнул санитар, когда им удалось загрузить коляску в лифт: зеркало на стене отражало полуоткрытые губы и высунувшийся мягкий язык Беаты. Ну, блин, тяжелое: это тело, эта жизнь, это все. "С коляской мы наверняка не поместимся", - весело отметил второй из санитаров. "Четвертый этаж, точно?", - удостоверился он, и Виктор подтвердил кивком. "Ладно, тогда кто быстрее!", - предложил санитар – и они оба, выпячивая мускулистые ягодицы, энергично помчались по узкой лестнице.

Когда Виктор вскарабкался наверх, коляска уже ожидала его там; один из мужчин катал ее то взад, то вперед. "Ну!", - сказал он Виктору. –Похоже, вы сильный мужик! Только поглядите, как спящая королева пускает на вас слюнки!". И он пару раз потрепал Беату по волосам.

- Двери! – агрессивно подгонял его второй.

Виктор вчера не успел убрать: несколько мокрых синих мусорных мешков блокировало вход в прихожую. Санитары обменялись взглядами.

- Ну что же… очень даже ничего квартирка, - оценил тот, что повыше. – Чес'слово! – прибавил он, внимательно осматриваясь. – Нет, правда, должен сказать, что вы тут неплохо все устроили. – Он просочился в гостиную. Кончиком пальца проверил фактуру одного из кресел. – Кожа! – сообщил он второму, не скрывая изумления. Виктор прикрыл глаза, крепко хватаясь за коляску. – Ну ладно, - в конце концов, бросил санитар. – Вы попробуете перекантовать девушку, а мы осмотрим санузел. И еще кухню!

Виктор покорно толкнул коляску в сторону спальни. Как пускает по нему слюнку спящая королевна: появлялся ли он в ее снах? Виктору, конечно, доставляла неподдельную радость мысль, что кто-то вдит его во сне; хотя сам он предпочел бы, чтобы подобные сны этот кто-то позабыл. Он попытался осторожно, медленно снять спящую с коляски и уложить ее на кровать. Беата вывалилась из его рук на пол. Воткнутые в ее руки иглы сломались; из трубки капельницы вырвался поток бесцветной жидкости.

Дверь спальни раздвинулась; один из санитаров с сомнением качал головой.

- Помогите мне… - умоляюще шепнул Виктор.

Выломанные обломки игл торчали в недвижимой, напухшей руке. Пижамка (попугайчики и слоники) бесстыдно подвернулась, и Виктор заметил, что в больнице на Беату не надели трусов.

- Да не беспокойтесь вы так, спешить нечего, - нехотя буркнул санитар, после чего умело переложил на кровать похожее на мешок с картошкой тело. – Блииин… - извлеченным из кармана шприцом он выискивал нужную вену. – Ага, вооот…

Он вонзил иглу; Виктор лишь широко раскрыл глаза.