(ненужное зачеркнуть)

- А статусы в Фейсбуке, - возмутился Юлиан, - сами ведь они не сделаются. Ролики на Ютьюбе сами тоже не просмотрятся… Что же касается блога… - продолжил он, - поначалу то были только сведения о том, у кого в школе появились новые тряпки; Вероника, - захи3икал он, - должна была вести учет приобретений своих одноклассниц. Понятное дело, не сухая информация. Больше? Марка, это понятное дело, цена; что-то она копировала из интернет-бутиков, но, время от времени появлялось в скобках "599.99 в Peek&Cloppenburgh из Аркадии". Под конец каждого месяца она публиковала статистику, кто и сколько потратил на данного рода удовольствия. И со временем… - задумался Юлиан, - со временем всем это небольшое соперничество понравилось: кто может позволить себе еще большее. Кто богаче. У кого более счастливая жизнь.

Неожиданно он замолчал, извлекши из кармана телефон; с надеждой набрал номер. Затем скептически отложил iPhon на столик.

- Не разблокировали, - буркнул он. – Не разблокировали, потому что вот уже два месяца не плачу. Я проживаю с бабкой, а ей не хочется оплачивать мои счета. Курва, - бросил он, глядя в сторону площади Спасителя. – А знает ли пан, кто перед ним? Когда-нибудь этот город будет моим.

- Блог, - вежливо напомнил Виктор.

- Ах, ну да, блог, - спохватился Юлиан. – А впоследствии, пан Виктор, на блоге начали появляться сплетни. Поначалу: кто с кем перекинулся поцелуями. После того уже лучше, кто с кем ходит, - он покраснел, 0 и насколько далеко они зашли в науке взрослости. А потом, должен вам сказать, сообщения с обеих сторон! У той самой Натали, о которой я уже упоминал, был тогда парень, можно сказать, достаточная зрелая связь. Под конец второго класса она решила потерять с ним девственность; можно даже сказать: стать женщиной. И в этом нет ничего плохого, – спешно предупредил он. В конце концов: оба они были богатыми, у обоих имелись замечательные тела, так почему бы этим не попользоваться? Понятное дело, о том, что случилось, знали все, - обусловил он, но вот о том, как все это произошло? Хмм? Что парень сообщил своим земелям, будто бы Наталья трахается словно проблядь, конец цитаты; она же сама сообщила подружкам, что у хлопчика маленький хуек? Забавно, не правда ли?

Юлиан какое-то время с восхищением изучал удивленное лицо Виктора.

- И как это кончилось? Я имею в виду: с тем блогом? – спросил тот.

- Через какое-то время, когда Веронику не допустили до матуры, блог исцез. И, знаете, это тоже довольно забавная история: учительница по математике сообщила ей об этом прямо так, на уроке, при всех. Помню, как будто бы это было вчера! Всеее быыылиии в шоооке, - промяукал Юлиан. – А потом пошли перешептывания: может, сбросимся на какие-то дополнительные занятия? Веронике нужна помощь! Вероника же у нас бедная!

- И что она на это?

- А вы послушайте! Эта учительница оглашает свое сообщение, изумление и ты ды, а Вероника? А Вероника встает, и что делает? А Вероника, - скривился он, - говорит: "Вот не понимаю, как пани может мне нечто такое сделать". И тишина, - прошептал Юлиан. – И внезапно никто не знает, а в чем же тут речь. А Вероника продолжает: "Вот не понимаю, как пани может мне сделать нечто подобное. Разве я в чем-то провинилась?". И вот тут должны уже появиться какие-нибудь смешки, правда? Нервные такие хиханьки, вам не кажется? "Вероника, не устраивай тут философий, - отвечает ей учительница. – Твои результаты по последним проверочным работам просто ужасны. У-жас-ны. Я делаю это ради твоего же добра, ведь ты бы, - учительница просто захлебывается, - не сдала экзамен на аттестат зрелости". "Нет!", - орет Вероника. И все время тишина, вы правильно догадываетесь. Никто не чувствует своей обязанностью что-либо комментировать, но никто не чувствует обязанности вернуться к своим делам, к квадратным уравнениям; все оглядываются друг на друга. Ну а почему бы и не оглядываться? Они же не покупали билеты на этот спектакль, он состоялся для них на шару, сам состоялся для них. "Нет! Пани это делает, чтобы меня унизить!". "Унизить?" – никак не может понять преподавательница. Весь класс оглядывается. Я оглядываюсь. Вы оглядываетесь. "Унизить!, - орет Вероника. – Я уродина! Никто меня не любит! Я не хожу на вечеринки! А пани наваливает на меня еще вот это!". И никаких хиханек-хаханек. "Я хочу хоть в чем-то быть хорошей! - визжит Вероника. – Моя мать… моя мама бедная", - глотает девица слезы, - а пани подваливает мне еще и это. А я заслуживаю на то, - говорит она, - чтобы хоть в чем-то была хорошей!". И вот тут первые смешки, а потом вообще ржач. Я ржу. Вы ржете. Мы ржем.

Юлиан ненадолго замолчал.

- А потом я сдал матуру, - тихо сообщил он. – И потерял Веронику с глаз.

- Но ты же встречался с ней, - продолжал накручивать Виктор. – Недавно.

- Да, откуда пану это известно? - - удивляется Юлиан. – Она написала мне, ну а я: почему бы и нет?... В конце концов, - захлопал он ресницами, - у нас, у интеллектуалов, куча свободного времени.