(ненужное зачеркнуть)

Среди соседей ее возвращение особой сенсации не возбудило; лишь однажды, дождливым утром она услышала стук и вопли. Звуки не оставляли каких-либо сомнений: низкое скрежетание пятидесятилетней соседки с индюшиным зобом. "Открывай!". Вероника бессознательно протопала к двери и глянула через глазок. "Слышите?" – скрежетала Индюшка. – Там она!". Грубый, низкий голос: "Расхуярить?". Это усатый Вепшек[55], которого Вероника ассоциировала с сантехником всего жилого комплекса, мужем Индюшки. "А… а вы могли бы?", - робко спросила соседка с нижнего этажа, квочка в пижаме лососевого цвета. "Ежели будет надо, то и расхуярю", - усмехнулся Вепшек. "Она глядит, глядит, - раскудахталась Индюшка. Через глазок глядит! Следит за нами!". "Так ведь, - трезво заметила Квочка, - мы же просто так не зайдем и не заберем…". "То есть как? – возмутилась Индюшка. – Не забересм своего? Того, что принадлежало ее матери? А портрет Святого отца? А телевизор? А золотой медальон с Иисусиком?". "Так я расхуярю", - спокойно предложил Вепшек. "Погодите, погодите! – засуетилась перепуганная Квочка. – Давайте подождем, а то вот прямо так… с утра… Вернемся ночью и заберем все!".

Только подъездный зоопарк не вернулся ни ночью, ни на следующий день. Скорее всего, подумала Вероника, обитатели нашли для себя новый объект интересов: может то, что Пипштыцкая трахается с паном Генеком, почтальоном? Или то, что принц Уильям женится с Кейт Мидлтон?

Апрель был жарким, часто случались грозы; в Страстную Пятницу через жилмассив прошел Крестный путь. Вероника следила за мероприятием с балкона. Роль Христа доверили Вепшку: весь в пятнах густого кетчупа, он напялил по случаю футболку Los Angeles Lakers. Дошкольная малышня со всего массива изумленно глядела на это странное сборище. Какой-то пацаненок начал кричать: "Тигл, тигл!", но его быстро успокоили.

Все более долгие дни Вероника, как правило, проводила на лежанке, с закрытыми глазами, укрывшись материнской накидкой. Она улыбалась и мыслями улетала в другие жилища, просторные и убранные; в уютные corners Zara Home, где она будет покупать ароматизированные палочки с жасмином. В далекие города, пульсирующие музыкой и светом, в которых с кем-нибудь познакомится. И что на тот случае ей надеть? Вероника никак не могла решиться. Ей всегда хотелось иметь квадратные наручные часы с золотым циферблатом, на коричневом ремешке; так ведь они никак не подходят под голубое платье, под красные шпильки, которые она носила в одну из незабываемых ночей; вот как все это соединить? Как подобрать соответственные аксессуары?

Как-то, в начале мая из костела с выстреливающей вверх башней донесся колокольный звон; Вероника подбежала к окну. Ребята в смокингах и девочки в свадебных платьях упрямо шли в марше через жилой комплекс, неся в руках свечи. Их сопровождали вспышки фотоаппаратов. Вероника недоверчиво протерла глаза. Это что, бал-маскарад? И только через какое-то время до нее дошло: начались репетиции Первого Причастия.

На следующий день она умылась, накрасилась остатками привезенной с Таргувка косметики. В тупике на станции метро "Виляновская" стоял только один автобус. "Ну да, - сказал водитель, прыщавый двадцатилетний пацан, - ну да, в Константин я еду. В Константин! Он схватился за голову, словно заметил пятна на своей куртке, свою грязную обувь. Как сделать, чтобы никто его не заметил: все те разбалованные шестнадцатилетние биксы из вилл с бассейнами, красавчики-менеджеры в BMW M6? Вероника такими проблемами голову себе не морочила; она как раз желала, чтобы ее заметили.

Тополя шумели, затеняя узкие, похожие на парковые, совершенно пустые улочки. Когда Вероника была здесь в последний раз, вилла была большей. "Пани кого-то разыскивает? – вежливо спросил охранник в будке у ворот. – О-о! – удивился он, когда девушка назвала фамилию. – О, вы попали куда следует!".

Он провел ее до самого мраморного вестибюля; "Это к тебе!", - крикнул в пространство. Вероника осмотрела помещение: исчез аквариум, исчезли картины. И ни следа от Зоси.

- Вероника? – услышала она несмелый, хрипловатый голос.

На папочке был затасканный комбинезон, в руках метла.

- А ты поменял… - робко начала девушка. – Поменял интерьер, - обвела она рукой салон.

Отец раскашлялся.

- Нет… - пояснил он, когда Веронике все же удалось уложить его на диване. – Нет, ты не понимаешь… - он громко сглотнул слюну. – Это не мой дом, - охнул он в конце концов. – Уже не мой.

- То есть как? - удивилась Вероника.

- Продал, - все так же кашлял отец. – То есть, продали с торгов. Так ты знаешь, кто я теперь?

- Но ведь, - осторожно произнесла Вероника. – Ведь ты же проживаешь здесь, правда?

- Я здесь работаю, - хриплым голосом пояснил тот. – Тот тип, которому я продал, в Польше бывает не часто… а я здесь работаю, дворником. Уюираю, слежу за всем. А живу в пристройке для прислуги

Вероника широко раскрыла глаза.