Ненужные люди. Сборник непутевых рассказов

Даже когда он помогал сестре Варе довезти Лизу до Вариного дома и тащил сумку со склянками и тряпками до такси, а потом – по лестнице, на пятый Варин этаж, он старался «смочь». А когда, уже в квартире, вынимая из сумки бутылочки с молоком, выронил на пол материну ночнушку, понял, что не сможет. Не отпустит мать, как эту сорочку, которая пахла ей до сих пор. И не простит этому розовому комочку, что тетешкала сейчас Варя на кровати, смерти матери.

Именно тогда он решил сбежать из Реченска. Порылся в шкафу, нашел материну заначку в тридцать тысяч, шесть рыжих бумажек; выудил из конфетной коробки, где они хранили всякие документы, свой паспорт, аттестат за девять классов и свидетельство о рождении; скидал в сумку одежу и книжки; уболтал Нину Ивановну, доверчивую классуху, принять заявление об уходе из школы, написанное им от имени отца («решил в техникум поступать, специальность получать»); обнял вечером, перед сном, маленьких Ильюшку и Славика, братишек-погодков; купил билет на поезд до краевого Енисейска и уехал на нижней боковой полке, с облегчением глядя в тёмное окно на проносящиеся мимо последние реченские огни. Ножевая боль в области груди немного утихла, и он смог уснуть, впервые за эти десять дней ни разу не просыпаясь…

… В Енисейске, влекомый толпой, вывалился на перрон из тёплого вагона в мартовскую стылую сырость, бездумно пошел за потоком к переходу, вынырнул в здании вокзала, поозирался, нашёл киоск с пирожками и чаем, позавтракал, стоя за круглым столом и двинулся к кассам – из Енисейска надо было уезжать, тут его стали бы искать в первую очередь. Скользнул глазами по расписанию поездов, наткнулся на Абалаково, подумал: «Почему бы и нет?», отстоял очередь и взял очередной плацкарт.

Толстая вахтёрша в униформе пропустила его с билетом в зал ожидания, и он пошел вдоль скамеек, туда, где была стойка с розетками – надо было уже подзарядить смартфон, да и впереди был целый день до поезда. Управился с телефоном, сел на деревянный потёртый диван-лавку рядом, под ноги кинул сумку с вещами, выудив предварительно оттуда книжку в мягкой обложке, и откинулся на спинку дивана с облегчением, погрузился в мир придуманных героев приключенческого романа…

2.

Александр таксовал полгода, гонял по Абалакову в поисках клиентов, срываясь от места высадки к месту новой посадки очередного пассажира. Каждая сотка была на счету, но за это время ему удавалось с трудом зарабатывать чистыми тысячу в день, отбивая бензин, мелкий ремонт, который вылазил всегда, не реже пары раз в неделю. Уставал сильно, особенно выходя на работу от вечернего «часа пик», когда все ехали с работы и улицы стояли, мигая огнями машин, до позднего вечера, когда он пытался поймать корпоративный развоз сотрудников кафешек и загулявших горожан. Приезжал домой, уже далеко за полночь, падал на диван, едва раздевшись, и засыпал, выключался, проваливался в чёрное ничто, без снов и пробуждений.

Жили они втроём, с женой и сыном в съемной «двушке», за которую тоже надо было платить каждый месяц, плюс свет, вода и интернет, и всё это сосало силы и деньги, а таксовка не спасала, и жене его, Марине, пришлось вернуться к услугам массажа на дому, потому что её пенсионной десятки не хватало. Он старался утрами не смотреть, как Марина старательно разминает больные руки, хрустя артритными суставами, а потом начинает наводить порядок в их комнате в ожидании клиентов, вставал, быстро мылся в душе, завтракал и выскакивал во двор, к машине – разогревать и отлавливать первых клиентов. В обед, если комната была занята клиентами жены, проскакивал в кухню, разогревал еду и обедал один, за книжкой, пытаясь хоть немного отвлечься от будней и ожиданий.

Ждал Александр непонятно чего: когда два года назад он уезжал служить в Поруссию, он понимал, что место настоятеля лютеранской церкви в Абалаково он потеряет, да и не думал он возвращаться, думал, что осядет в другой стране и будет служить, как когда-то служил в Шахтах и в Абалаково, которым отдал без малого четверть века. Его и приняли нормально, дали два прихода, сняли жилье, помогли с переездом, и всё, казалось, начало настраиваться на новую жизнь. Если бы не церковный раскол, так бы всё, наверное, и было. И когда он оказался фигурантом уголовного дела по «рейдерскому захвату» власти в своём приходе в городке Реве и понял, что стараниями раскольников из свидетелей быстро дрейфует в сторону обвиняемого, принял решение вернуться обратно – не хотелось подставлять семью в чужой стране. Уехал вовремя, ему написали прихожане, что полиция уже начала дёргать их: мол, где ваш пастор, дело переквалифицировано, нужно его ещё раз опросить…

Вернуться-то вернулся, да так и остался «за штатом» своей церкви – свободных приходов не было, служил «на подхвате» и ждал – вдруг где-то будет востребован? Хорошо, что была машина, и он ушел в таксисты, как и многие в этом городе, где шутили, что одна половина Абалаково возит другую.