Необитаемая земля. Жизнь после глобального потепления

В последние годы, получив сверхмощные телескопы, астрономы обнаружили множество планет, подобных нашей, – намного больше, чем ожидалось еще поколение назад. Это привело к стремительному пересмотру условий, заданных Фрэнсисом Дрейком в том, что позже стали называть уравнением Дрейка (6): расчет вероятности существования внеземной жизни по таким параметрам, как процентная доля планет, на которых может существовать жизнь; планет, где жизнь действительно появилась; доли от этих планет, где возникла разумная жизнь, и доли от этих планет, которые могут излучать в космос различимые признаки разумной жизни.

Помимо «великого фильтра» существует много других теорий о том, почему мы пока никого не нашли в космосе. Например, «теория зоопарка», согласно которой инопланетяне уже наблюдают за нами, но не вступают в контакт, ожидая, пока мы достигнем более высокого уровня развития; или противоположной по смыслу теории, согласно которой инопланетные цивилизации находятся в «спящем» состоянии в чем-то наподобие капсул из фантастических фильмов и ждут, пока Вселенная эволюционирует до состояния, более подходящего под их потребности. Еще в 1960 году физик-теоретик Фримен Дайсон предположил, что мы не можем увидеть инопланетян в наши телескопы, потому что высокоразвитые цивилизации могли буквально изолировать себя от остального космоса (7), окружив всю свою солнечную систему мегасооружениями – сферами, собирающими энергию напрямую от центральной звезды, настолько эффективными, что обнаружить их из других точек Вселенной невозможно. Изменение климата намекает на сферу иного типа, созданную не посредством технологий, а сначала невежеством, затем ленью и, наконец, безразличием, – внутри которой находится цивилизация, окружившая себя самоубийственным газовым пузырем, словно заведенный автомобиль в закрытом гараже.

Астрофизик Адам Фрэнк назвал такой тип мышления «астробиологией антропоцена» (8) в своей книге «Свет звезд»[151], где он рассматривает изменение климата, будущее нашей планеты и наше влияние на него в масштабе вселенной – и предлагает «думать как планета» (9). «Мы не одни. И мы не первые, – пишет Фрэнк на первых страницах книги. – Все это – то есть все, что имеет отношение к нашей цивилизации, – скорее всего, уже происходило тысячи, миллионы или даже триллионы раз в прошлом».

Звучит как ницшеанская аллегория, но на самом деле это лишь интерпретация понятия «бесконечность» и того, сколь ничтожным и малозначительным в масштабе Вселенной является человечество и все, чем оно занимается. В недавней необычной статье, написанной совместно с климатологом Гевином Шмидтом, Фрэнк пошел еще дальше, предположив, что и на нашей планете в далеком прошлом существовали промышленно развитые цивилизации (10) – настолько давно, что все следы их существования уже превратились в пыль, сделав их обнаружение невозможным. Статья была задумана как мысленный эксперимент, указывающий, как мало информации нам дает археология и геология, а не как серьезное рассуждение об истории планеты.

А еще она должна была вселять оптимизм. Фрэнк хотел предложить, как ему казалось, обнадеживающую перспективу того, что наш «цивилизационный проект» исключительно хрупок и что мы должны предпринять экстраординарные меры для его защиты. Оба предпосылки верны, но принять его точку зрения довольно трудно. Если во Вселенной существовали триллионы других цивилизаций и некоторые из них – на Земле, ныне превратившихся в пыль, тогда, какие бы уроки мы из этого ни извлекли, для нас в любом случае нет ничего хорошего в том, что мы не нашли следов хотя бы одной выжившей.

Страшно подумать обо всех этих исчезнувших «триллионах» – слишком страшно даже в случае данных, полученных таким спекулятивным путем. Еще более спекулятивными будут попытки «решить» уравнение Дрейка (11), к которому многие уже подступались. Этот проект мне кажется больше похожим на игру в числа, чем на попытку понять природу Вселенной с помощью кусочка мела и доски; мы уверенно отталкиваемся от ничем не доказанных постулатов, и, когда оказывается, что Вселенная не соответствует нашим предсказаниям, мы склонны верить, что она скрывает от нас какую-то важную информацию – в данном случае цивилизации, которые могли умереть и исчезнуть, – вместо того чтобы предположить, что наши догадки изначально были ошибочными. Серьезное изменение климата в краткосрочной перспективе должно вдохновить как наше смирение, так и величие, но дрейковский подход как будто одновременно движет нас в верном и неверном направлениях: он предполагает, что Вселенная должна соответствовать ходу наших мыслей, но при этом оказывается неспособным представить, что люди могут сотворить себе уникальную судьбу в этой Вселенной.