Необитаемая земля. Жизнь после глобального потепления

Очевидность и доступность этих решений вовсе не умаляют значимости проблемы. И это не тот случай, когда можно ограничиться одной перспективой, одной концепцией, одной метафорой, одной эмоцией. В ближайшие десятилетия глобальное потепление будет порождать все больше стихийных бедствий, политических противостояний и гуманитарных кризисов. Одни, как и сейчас, восстанут против нефтегазового капитализма и его политических пособников; другие, как и сейчас, будут оплакивать человеческую недальновидность и осуждать консьюмеристские излишества современного общества. Будут те, кто, как и сейчас, встал на путь активной борьбы и чьи подходы варьируются от подачи федеральных исков и продвижения агрессивных законов до локальных протестов против строительства новых трубопроводов, мирных демонстраций и крестовых походов в защиту прав человека. Будут и те, кто, как и сейчас, увидев нарастающие каскады страданий, впадет в безутешное отчаяние. А также те, кто, как и сейчас, будут настаивать, что существует лишь один вариант реагирования на разворачивающуюся экологическую катастрофу – ответственные и продуктивные действия.

Скорее всего, путей будет несколько. Еще до начала времен изменения климата в литературе, посвященной сохранению природы, было представлено множество определений на любой вкус. Джеймс Лавлок дал нам гипотезу Геи, согласно которой планета Земля – единый развивающийся квазибиологический организм (15). Бакминстер Фуллер популяризировал термин «космический корабль Земля» (16), представив Землю как островок жизни, дрейфующий в том, что Арчибальд Маклейш назвал «бескрайней темной ночью»; сегодня эта фраза вызывает образ кружащейся в Солнечной системе планеты, покрытой достаточным количеством поглощающих углерод заводов, чтобы остановить потепление или даже обратить его вспять, словно по волшебству очистив воздух, загрязненный другими машинами. Космический аппарат «Вояджер-1» подарил нам образ «бледно-голубой точки» – и вместе с ним ощущение того, сколь мал и хрупок этот эксперимент, внутри которого мы все оказались, нравится нам это или нет. Лично я считаю, что изменение климата создает предельно воодушевляющий образ, который даже при том, что он подрывает нашу веру в собственное всемогущество, призывает весь мир сплотиться и начать действовать. По крайней мере я надеюсь, что это так. Но в этом и смысл климатического калейдоскопа: вы можете выбрать сами, какая метафора вам по душе. Но вот планету выбрать нельзя – и никакого иного мира у нас нет.

Послесловие

Последняя страница рукописи этой книги была написана в начале сентября 2018 года в полуоптимистичном ключе, которого я тогда еще (отчасти) придерживался.

Предыдущие два года я провел, погрузившись в науку о климате, – тогда я воспринимал эти исследования как плоды своего рода пробуждения или, как сказали бы раньше, откровения – настолько однозначно прогнозы ученых намекали, что мне следует пересмотреть свои взгляды на мир и грядущие десятилетия.

Но процесс написания книги был сам по себе расплатой или даже борьбой с учетом того, насколько все эти новые знания потрясли и исказили интуитивные представления – о политике и экономике, о ходе истории и стабильности прогресса, – которые я вложил в это исследование, словно талисманы своей наивности. Приступая к работе над последними страницами, я уже понимал, что лишь немногие обывательские представления о решаемости климатического кризиса смогут пережить реальное столкновение с его необузданной жестокостью. И тем не менее я продолжал воспевать фантазию о всеобщем, универсальном, глобальном взгляде на судьбу планеты и тех, кто надеется на ней жить. Я всерьез считал, что если мы посмотрим на климат с этой общей точки зрения, то еще успеем обеспечить пригодное для жизни, полноценное, справедливое и радужное будущее. Или, по крайней мере, относительно пригодное для жизни, относительно полноценное и относительно радужное – ведь мы уже живем на планете, раздираемой изменениями климата, и видим, как легко даже предчувствие дефицита ресурсов становится причиной ресурсной зависти и ее оправданием во имя тех, кто пользуется привилегиями сытой и безопасной жизни, ценой непропорциональных страданий тех, кому в этой жизни не так повезло. Разумеется, это счастливое будущее еще возможно, и единственной помехой на пути к нему являемся мы сами и созданные нами препятствия, которые мы теперь вынуждены преодолевать, чтобы достичь хоть какого-то прогресса. Вопрос только в том, насколько мы верим в свои шансы на выживание, которые уже несколько десятилетий тают с каждым днем, уничтожаемые ростом концентрации углекислого газа и токсичных загрязнений, словно удушливыми газами, проникающими в комнату. Нашу единственную комнату.