Необычайно умные создания

Она шепчет:

– Потому что я никогда не падаю.

– Хорошо, что у меня в кемпере есть одеяла.

Она со смехом слегка отстраняется.

– Кэмерон, если ты что-нибудь скажешь о том, что нам нужно снять эту мокрую одежду…

Он притворяется оскорбленным.

– Ну нам же нужно ее снять, разве нет?

– И если ты, чтоб тебя, скажешь хоть одно слово о том, как ты рад, что мы приехали сюда на твоем кемпере, потому что у меня дома Марко и его друзья…

– Ну? Разве ты не рада?

– Рада.

Она снова придвигается ближе и целует его, сначала нежно. Ее губы соленые и дрожащие, но потом она открывает рот ему навстречу, и это тепло, сладко, опьяняюще. Вдруг она вырывается, со всплеском рассекая воду. Схватившись за свою доску, одаривает его дерзкой улыбкой, которая чуть не сводит его с ума, и говорит:

– Кто последний до берега, тот тухлое яйцо.

У него была девушка

У него была девушка.

Как ядовитый плющ, эта мысль вьется в голове Товы, целыми днями преследует ее, чем бы она ни занималась. Когда она по утрам заправляет постель: у него была девушка. Когда ждет, пока приготовится кофе: у него была девушка. Когда вытирает пыль с плинтусов (потому что такой у нее обычай по средам, даже если мир перевернулся с ног на голову): девушка, девушка, девушка.

Несмотря на свою популярность, встречался Эрик с немногими. В старшей школе у него было несколько подружек, и полиция подробно поговорила с каждой из них. Не как с подозреваемыми, конечно, их никогда так не называли. Но как с людьми, которые когда-то были близки с Эриком, которые могли знать, что он делал той ночью, играл ли он в какую-то игру, хотел ли сбежать из дома или…

С Эшли Баррингтон за год до того Эрик ходил на осенний школьный бал, но Эшли ничего не знала – в ту ночь, когда это случилось, ее не было в городе, она уехала в круиз со своей семьей. Дженни-Линн Мейсон, которую он приглашал на выпускной, тоже ничем не помогла, так как накануне ездила на вечеринку в Сиэтл и осталась на ночь у подруги. Была еще Стефани Ли. Когда полиция снова обратилась к Тове, она назвала это имя – имя одноклассницы, которая весной несколько раз приходила к ним домой на так называемые занятия. Стефани сказала, что она была дома и спала. Сначала полицейского это не убедило, но в конце концов он пришел к выводу, что это правда и что ей действительно ничего не известно.

У него была девушка. Как Това могла не знать? Перед глазами все расплывается, когда она пытается сосредоточиться на разложенной перед ней газете с ежедневным кроссвордом. Семь букв: поэтическое предание о событиях прошлого. Конечно, правильный ответ ЛЕГЕНДА, но рука хочет написать Д-Е-В-У-Ш-К-А. Или даже имя этой девушки. Как ее звали? Не хранится ли это имя в недрах ее собственной памяти? Имя, которое она слышала, но которому не придала никакого значения? Не вспомнил ли его Адам Райт? Да и пытался ли он вообще? Она попробовала найти Райта в телефонном справочнике, но его там не оказалось, что, пожалуй, вполне закономерно, потому что он вернулся в город совсем недавно. Да и в любом случае, возможно, он даже не вспомнил бы их разговор в “Элланд Чопхаус”. Он тогда выпил довольно много мартини.

Это тоже не дает Тове покоя. Известно ли кому-нибудь хоть что-то об этом Адаме Райте? Кто сказал, что на разгоряченную алкоголем и сытным обедом память можно рассчитывать? Он был школьным приятелем Эрика, но не его близким другом. Он сам так сказал.

Она ковыряет покрытие, отслоившееся от уголка кухонного стола. Ужасная привычка. Надо сразу же приклеить его суперклеем. Но она продолжает ковырять. Почему все трещит по швам?

Если бы в тот день она не взяла в Гамильтон-парк кроссворд, если бы они не завели разговор – боже милостивый, и ведь не о чем-нибудь, а о Дебби Харри из “Блонди”… узнал бы он ее в “Элланд Чопхаус”?

Почему он только сейчас вспоминает подробности той ночи?

Почему Эрик вышел в море на той лодке?

Почему Адам не может вспомнить имя девушки?

Почему Эрик не рассказывал о девушке?

Почему все это всплывает только теперь?

– Почему? – спрашивает она Кота, который устроился в солнечном пятне на линолеуме. Кот вылизывает лапу и щурится.

Уже много лет Това не задавалась сразу столькими вопросами, связанными с Эриком. Это изматывает ее до такой степени, что после обеда она ложится на диван вздремнуть, чего не делала давным-давно.

* * *

В ее сон врывается телефонный звонок. Това нащупывает трубку, чуть не роняя ее, и хрипит:

– Алло?

– У меня отличные новости! – Голос женский, и на долю секунды в сознании Товы вспыхивает: девушка. Но это Джессика Снелл, риелтор.

– Да? – Това садится и потирает висок.