Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 1. Том 2

Несколько необходимых книжек мальчик купил в государственном книжном магазине, открывшемся недавно, за сравнительно невысокую цену. Хотя книжки эти были отпечатаны на очень плохой бумаге и имели непривлекательную внешность, однако они были именно теми учебниками, которых ему недоставало. Часть письменных принадлежностей удалось достать тоже по твёрдым ценам, но большинство – карандаши, перья, бумагу – приобрёл по спекулятивной цене у нэпманов. Бумага, продаваемая нэпманами, серая, грубой выделки, писать на ней было сплошной мукой: чернила расплывались, перо за что-то цеплялось, появлялись бесчисленные кляксы, а учителя требовали чистоты и аккуратности. В школах выдавали на ученика в год по одной тетрадке на каждый предмет, сделаны они были из хорошей бумаги, но понятно, что этого хватало ненадолго. Боре посчастливилось набрести на базаре на бывшего чиновника, продававшего чистые листы из старых канцелярских книг. Тетради, сшитые из этих листов, отличались аккуратностью и очень ему помогли.

Если мы вспомним то, что писала когда-то про Бориса Янина Владимировна Стасевич, характеризуя его как страшного неряху, и признаем, что её характеристика являлась совершенно справедливой, и не только по отношению к его внешнему виду, но и к его школьным принадлежностям, то здесь, в Кинешме, его словно подменили, особенно в отношении к школьным делам.

И если в Темникове его тетради могли быть примером того, как их не надо содержать, то здесь его тетрадки часто ставились в пример по аккуратности записей, произведённых в них. Мы не берёмся объяснить, отчего это произошло, но думаем, что сыграло роль то, что он увидел, как трудно и дорого достаются тетради. Возможно, повлияло и то, что из преподававшегося в школе исчез такой ненавистный для него предмет, как чистописание. Собственно, теперь за тем, чисто или грязно пишут ученики, в школе никто не следил, наблюдали лишь за содержанием и орфографией, а чистота и аккуратность лежали на совести самих учеников. Борис относился к такому типу людей, которые без понукания могут свернуть горы, а любое принуждение вызывает у них какое-то внутреннее противодействие.

Так или иначе, но за все время его последующей учебы, а учиться ему пришлось ещё много лет, его записи считались образцовыми и по содержанию, и по чистоте.

Учился Алёшкин с увлечением, удовольствием и уже к концу первой четверти занимал первое место в классе. Оно было бы и по школе, если бы не товарищ-соперник, учившийся в параллельном втором «Б» классе, Колька Соколов, сын инженера одной из ткацких фабрик. В той школе г. Кинешмы, где до этого учился Соколов, он всегда был первым учеником, его первенство стало как бы традицией, и уступать его какому-то неизвестному пришельцу обидно. С другой стороны, и Алёшкину, узнавшему о таком сопернике, очень хотелось отобрать пальму первенства. Привело это к тому, что оба ученика стали заниматься с удвоенной энергией, а учителя, используя их соревнование, подтягивали к этим ребятам и остальных.

Вскоре оба соперника познакомились, а затем подружились и, хотя и продолжали ревностно следить за успехами один другого, ни разу между собой не поссорились.

Боре приходилось труднее: на нём лежал порядочный груз домашних работ, в то время как Коля, кроме учения, ничем занят не был.

Слух о Бориных успехах достиг и Анны Николаевны, имевшей знакомых учителей. Ей было приятно, что её племянник (хотя она так его и не называла) находится в числе первых учеников школы, и, стараясь по возможности помочь ему, она попыталась от некоторых домашних дел его разгрузить. Но он сам с этим не соглашался, домашняя работа как бы развлекала его, и, поработав какое-то время на дворе или на кухне, он принимался за уроки с большим рвением и интересом.

Кстати сказать, на приготовление уроков времени он тратил очень мало. Выручала его отличная память, позволявшая чуть ли не с одного раза запоминать объяснения учителей и то, что написано в учебнике, кроме того, помогала и его большая начитанность. Теперь, живя в доме дяди Мити, рядом с книжной полкой, заполненной сочинениями русских классиков, он при каждом удобном случае читал всё, что там было, подряд.

Его успехи в какой-то мере можно объяснить и тем, что сам он, не сознавая этого, обладал отличным даром рассказчика. И даже не зная точного ответа на вопрос, поставленный учителем, мог заговорить его достаточно уверенно.

По внешнему виду друзья-соперники очень отличались. Коля Соколов – тоненький, худенький, слабый физически мальчик, склонный к уединению и задумчивости; всегда опрятно одетый, причёсанный, с чистыми белыми руками и аккуратно подстриженными ногтями.