Необыкновенные приключения кошки Нюси. Домовой и тайна волшебной книги

«Мур! Это гадко, подло и не по-джентльменски – обвинять невинное животное чистейшей прелести! Ко мне тут, может, жених приходил свататься, а этот мужлан полусонный всё испортил!» – буркнула Нюся, зарывшись мордочкой бабушке в ночную рубашку.

Дядя Витя пошёл на пруд выпускать пиявок. Бабушка вернулась в комнату досыпать, оставив деда одного посреди огорода. Солнце уже поднялось, залив ярким светом грядки. Дед повесил штаны на верёвку – сушиться. Вдруг второй раз в жизни ему стало стыдно, и он решил сделать для бабушки и Маши с Нюсей что-то хорошее.

«Эриус-кводус-бон, турмабурма-тон, – забормотал в малиннике Палыч. – Беспокойные у меня хозяева, сварить, что ль, какое волшебное варево? Из дому выжить, пока тот цел? Сколько можно терпеть такой беспредел? Эриус-кводус-буц, Бухус-бахус-шмуц! А вдруг новые будут ещё хуже? Этот пока только лужи прудит на огороде, дурной, старый, а на диво шальной! Ладно, поглядим, что ещё учудит, если зло поболе свершит, придётся его приструнить, найду, как деда угомонить!»

В одних влажных семейных трусах, красных в белый горошек, дедушка пошёл на кухню готовить завтрак. Но оказалось, что готовить его практически не из чего. Из еды на кухне оставался зелёный чай и пачка попкорна, который мама вместе с Машей привезла из города. Дело в том, что сельский продмаг уже неделю как был закрыт, потому что продавщица Люся уехала на море по горящей путёвке.

Дедушка с горьким вздохом заварил зелёный чай с цветками персика. Запах распространился по кухне и пополз дальше через огород – к дяде Вите на участок. Оставалось приготовить попкорн. На пачке мелкими буквами была напечатана инструкция по применению. Дедушка сдвинул видавшие виды очки на кончик носа, прочитал инструкцию и запихал пачку попкорна в микроволновку.

На запах свежезаваренного чая на кухню начал собираться народ.

В цветастой ночной рубашке пришла заспанная Маша и спросила:

– Деда, у нас и завтрак будет?

Бабушку тоже очень волновал этот вопрос:

– А из чего ты, старый, его приготовил?

– Из чего, из чего… Из подножного корма, – обидевшись на её недоверчивую интонацию, ответил дедушка.

Нюсе тоже хотелось завтракать. Она лишь заглянула на кухню и только и успела вскрикнуть:

«Мя-я-у! Караул, спасите!» – и, поджав хвост, скрылась в малиннике.

И тут же на летней кухне что-то взорвалось. Все побежали прятаться на огород. Маша закричала, изо всех сил прижимаясь к бабушке:

– Я передумала! Не надо мне никакого активного отдыха! Он у вас и так слишком зверский получается!

«Ну как так можно, – возмущалась Нюся из безопасного убежища, – надо же инструкцию читать, а не на авось кнопочки нажимать. Это же опасно!»

– Дед, ты что туда клал? – прикрывая Машу собой, грозно спросила из-за куста бабушка.

– Попкорн это, попкорн, – отвечал из-за другого куста дед.

– Соседи, я, конечно, дико извиняюсь, но вы сейчас доиграетесь, я пожарных вызову, – съехидничал дядя Витя, появившись, как привидение, из-за забора.

– Ну и будешь отвечать, Виктор, по всей строгости закона за ложный вызов, – ответил дедушка. – Это у нас попкорн так готовится. Вот иди на кухню, открой микроволновку, сам всё увидишь.

– Вот пойду и открою, – бодро зашагал на кухню дядя Витя.

Бабушка с Машей и Нюсей выползли из-за куста и начали передвигаться в сторону летней кухни короткими перебежками. Дойдя до самого порога, они остановились, чтобы наблюдать за происходящим с безопасного расстояния. Дядя Витя дёрнул за ручку микроволновки, и на него вывалилось нечто белое, мелкое и сухое. Дядя Витя брезгливо попробовал несколько хлопьев, сняв их с рукава, но тут же скривился:

– Вам бы, соседи, уток завести не мешало и кормить их этим попкормом.

«Бахус-квакус-аля-сим! Этот дед неугомоним! – начал нервничать Палыч, сидевший под покровом невидимости прямо на кухонном шкафу. – Сто лягушек и ещё одна. Ну и дурная у него голова. Придётся заговор от маразма искать, чтобы новой беды избежать! А то дед и хату может спалить иль другое безобразие учинить! Вот не было беды, одна скука, а теперь веселись до полной разрухи! Ох, должность моя непростая, хоть глаз живи не смыкая! Нет, надо что-то менять, чтобы жилище не потерять!»

– Мур! Ну всё, осталась я без завтрака. Мне же врачи запретили голодать, а то шёрстка полиняет! Да, дожить бы теперь до обеда, – страдала кошка.

– Ты только и думаешь что о желудке! Хоть во сне, хоть в дневном промежутке, – возмутился домовой. – Нет, чтобы подумать, как дом спасти и в порядок всё привести!

– Твоя работа, ты и думай, – огрызнулась Нюся, – раз такой умный! Нечего на меня её валить. Будет ещё кошек учить! И чтоб тебе, старый, знать, мне вредно вообще голодать! – Нюся потрясённо замолчала. – Ты на меня дурно влияешь! Я никогда стихами не говорила! Кошке это неприлично!

– Кошке неприлично быть никчёмной – дурой лениво-богемной, а то можно стать и бездомной, вот напою тебя белладонной, потеряешь память и будешь жить на помойке, тогда себе завтрак попробуй нарой-ка!

– Ну ладно, так и быть, говори, чем помочь. Если смогу, выручу, – сдалась Нюся. – Они же мне не чужие.