Неодолимые

Генерал вздохнул и, махнув рукой, отдал приказ отправить мужчин в дивизию, которой предстояло штурмовать Борисовку, а женщин определить в медсанбат.

Ровно в два часа ночи, после пятнадцатиминутного артиллерийского огневого налета, гвардейцы пошли в атаку на Борисовку. Внезапный ночной штурм для немцев оказался неожиданным. Они, как переполошенные куры, метались, стремясь укрыться в окружающих лесах и кустарнике. Но там их встретили бойцы Чистякова. Гитлеровцы, шарахаясь то в одну, то в другую сторону, повернули обратно и, как саранча, хлынули на юг, пробиваясь вдоль железной дороги на Грайворон. Все, буквально все, докладывали, что немцы бегут, покидая Борисовку.

Начатая одновременно со всех сторон ночная атака была выполнена блестяще. К рассвету Борисовка была в наших руках.

Дело осложнялось, однако, тем, что большой группе противника, численностью до тысячи человек, и пятидесяти танкам удалось вырваться из окружения и сосредоточиться в районе Зозули, Никольский, Головченко. Теперь вся тяжесть боя с этой группой отчаявшихся фашистов пришлась на полки 13-й гвардейской дивизии.

Контратаки гитлеровцев, начатые еще в предрассветных сумерках, не прекращались ни на час. Прорвавшиеся вражеские колонны спешили уйти подальше из района боевых действий. Но Родимцев заранее предусмотрел эту ситуацию, поставив на возможных направлениях отхода гитлеровцев противотанковые батареи.

Одну такую фашистскую группу в сопровождении «тигров» и «фердинандов» разведчики обнаружили в урочище Заповедник. Немецкий отряд, составленный из разрозненных, разбитых частей и спецподразделений танковой дивизии обходными путями пытался вырваться из ловушки.

Немцы хитрили. Они умело обходили наши засады, избегали подвижных отрядов, делали все, чтобы без боя выйти к своим. Чувствовалось, что руководит группой опытный вояка. Немцам удалось оторваться от наседавших наших войск, уйти на несколько километров вперед. Но когда они уже считали, что вырвались из капкана, произошло невероятное. Вся фашистская свора, оснащенная бронированными машинами, наткнулась здесь на артиллерийский дивизион Ивана Быкова.

8

Иван пришел в 13-ю дивизию ранней весной сорок второго года, в то суровое время тяжелых неудач, когда войска, ведомые Родимцевым, отходили на Восток. Он помнил и тот день и первую встречу с прославленным генералом. Родимцев показался ему тогда чересчур мягким, добрым, по-домашнему приветливым. И только Золотая Звезда да ордена напоминали, что перед тобой человек мужественный, волевой, твердый. Иван на всю жизнь запомнил эту встречу. Он поймал себя на мысли, что и сейчас, здесь, в незнакомом селе Заповедник, поджидая в засаде со своими артиллеристами фашистскую группу, он вспомнил свое первое появление в дивизии Родимцева.

В тот день со стороны Северского Донца дул мягкий весенний ветер. Снег уже сошел, и на пригорках, пригретых южным солнцем, лепились зеленые островки пробивающейся травы. После перегруппировки дивизия прибыла в район Старого Салтова. Войска выгружались с железнодорожного эшелона и с ходу, едва построившись, уходили на передовую. Люди шли по колено в грязи, буксовали машины, фыркали и ржали лошади. Времени было мало, очень мало, оно не укладывалось ни в какие тактические нормативы, но обстановка требовала от гвардейцев в немыслимо короткое время занять боевые позиции.

Со стороны противника постоянно взлетали ракеты, то тут, то там постоянно слышалась бессистемная перебранка пулеметов, сопровождающаяся россыпью трассирующих всполохов, бесшумно таявших в темноте неба. Гвардейцам не удалось даже передохнуть после изнурительного марша, как на рассвете дивизия пошла в атаку. Ключом к немецкой обороне была деревня Кут. Взяв ее, гвардейцы получали широкий маневр.

Обычно первой идет на штурм пехота. Но в этот раз произошло исключение. В Кут первой ворвалась батарея лейтенанта Быкова. Поддерживая огнем пехоту непосредственно в ее боевых порядках, артиллеристы на плечах противника ворвались в деревню.

Дерзкий маневр артиллеристов едва не стоил жизни смельчаку командиру. Фашистский офицер, выскочив из окопа, вскинул пистолет. Смерть стояла в десяти шагах. Но прежде чем гитлеровец успел нажать на спусковой крючок, по нему полоснула автоматная очередь. Вздрогнула, запрокинулась голова фашиста; покатилась с бруствера в лужу, блеснув кокардой, фуражка.

— Отбрыкался, — услыхал Иван знакомый голос за спиной.

Обернувшись, увидел круглую, вечно улыбающуюся физиономию своего ординарца. Минутная растерянность сменилась теплой радостью.

— Дружище, — глубоко вздохнув, только и вымолвил он, — выручил.

— В счастливой рубашке вы родились, товарищ лейтенант.

— Ты эту рубашку успел на меня надеть раньше, чем выстрелил фриц.

— Теперь вы уж ее, пожалуйста, не снимайте.

— Есть не снимать, — пошутил Быков, — и тебе тоже приказываю надеть…

Вой мины заставил обоих плюхнуться на землю, прямо под ноги лежавшего навзничь обера. И вовремя. Раздался взрыв, обдавший их брызгами грязи, следом второй, третий.

— Вот паразиты, товарищ лейтенант. По своим мертвецам лупят.