Неодолимые

— Хорошо, полковник, что ты уверен в своих артиллеристах, но, как говорится, доверяй, но проверяй. Так что уеду я только тогда, когда ни одного фашистского танка не останется в Знаменке. Кроме того, учти, завтра утром здесь расположится штаб корпуса. А штаб твоей дивизии переведете в совхоз Кохоновка.

— Но ведь там противник, — недоуменно посмотрел на Родимцева комдив.

— Ну что ж, что немцы. Освободите полностью Знаменку, а потом отбросите фрицев за совхоз Кохоновка.

— Есть отбросить фрицев, — улыбнулся комдив.

А Родимцев, словно что-то передумав, тут же связался по телефону с начальником штаба корпуса Самчуком, приказал ему готовиться к переезду в Знаменку.

Едва он договорил последнюю фразу о переезде штаба в Знаменку, как все время поддакивающий Самчук неожиданно замолчал.

— Связь, связь… — шумел Родимцев, — шайтан вас побери!

— Связь работает, товарищ генерал, — послышался голос дежурного телефониста, — полковник у аппарата.

— Самчук, ты что, оглох или язык проглотил? — поняв, в чем дело, добродушно заворчал Родимцев.

Он вспомнил, что его боевой товарищ, с которым они начали войну в Первомайске, обороняли Киев, сражались в Сталинграде, на Курской дуге, Иван Самчук здесь родился, здесь работал и жил. Здесь остались его родственники.

— Что ж, Иван Аникеевич, в гости не приглашаешь? — бросил в трубку генерал.

— Я всегда готов, — наконец откликнулся Самчук, — вот штаб переведем и, если согласитесь, сходим.

Дел, конечно, было много, но Родимцев тем не менее решил доставить радость начальнику штаба. Шутка ли — человек почти четыре года не был дома, не видел близких, не знает, живы ли они. И на следующий день, как только штаб перебрался в Знаменку, они вместе с Самчуком поехали в Маторино.

Село, как и многие украинские деревеньки, было сильно разрушено, многие дома сожжены, фруктовые деревья вырублены. Гостей встретила тетка, Мария Платоновна Самчук. Не стесняясь слез, она кинулась на шею к Самчуку, все время приговаривая: «Дорогие наши освободители, как мы вас долго ждали, спасибо за все».

От нее узнали, что муж ее, дядя Самчука, находился в армии, известий от него давно не приходило. Мария Платоновна рассказала, как тяжело жилось мирным жителям в фашистской неволе, о зверствах, насилиях, убийствах, которые чинили оккупанты.

И в Знаменке, и здесь в селе Маторино жители с большой радостью приветствовали своих освободителей. Встречали воинов хлебом и солью, приглашали в хаты, старались угостить, не жалея своих скудных припасов.

В Знаменке гвардейцы Родимцева еще раз убедились, какой страшный зверь поганил их родную землю, жег города и села. Несмотря на то что всем уже было ясно, что война Германией проиграна, фашизм продолжал расправы с мирным населением сел и городов. Десятки трупов лежали на разбитых улицах Знаменки. Старики, женщины, дети — никого не щадили фашисты. На площади вблизи железнодорожной станции чернела большая виселица. На ней — десять трупов. Среди них подростки.

Местные жители задавали много вопросов, и среди них был всегда главный: «Когда прогоните отовсюду этого антихриста, зверя о двух ногах?» И Родимцев, который любил встречаться с крестьянами, неизменно твердо и уверенно отвечал:

— Точной даты назвать не могу, но только мучиться и страдать недолго осталось. Очистим скоро всю нашу землю от поганой нечисти.

— Да так дайте, чтобы впредь неповадно было лазить, — степенно поддерживали его старики.

Люди верили этому хоть и молодому, но уже начинающему седеть генералу с Золотой Звездой на груди.

Родимцев понимал, что час Победы близок, но еще предстоит много поработать. Генерал не любил слов «сражаться, биться» и предпочитал им слово «работать». Войну он видел как тяжелый ратный труд, тяжелую работу и для рядовых, и для офицеров, и для генералов.

9

После тяжелых боев корпус по распоряжению штаба армии получил небольшую передышку. Командование хотело использовать короткий отдых для перегруппировки войск, подготовки к Кировоградской операции. В минуты затишья корпус начинал получать пополнение, вооружение, боеприпасы.

Все понимали, что хотя противник в последних боях понес большие потери в технике, в людях, в живой силе, сопротивляться он будет отчаянно.