Неодолимые

Приподнятое настроение омрачалось лишь тогда, когда гвардейцы видели на месте сел остовы сгоревших изб, чернеющие трубы запорошенных снегом печей да поросшие бурьяном плодородные черноземы Кировоградщины. В корпусе было много солдат, офицеров — уроженцев этих мест. Все они с гордостью рассказывали о том, какие богатые урожаи дарила их земля в мирное время, какими революционными традициями богата Кировоградщина.

Соскучившиеся по дому, по мирным делам бойцы наперебой предлагали жителям деревень подсобить в их нелегком крестьянском деле. А те старались получше встретить своих помощников, накормить, дать возможность немного перевести дух, набраться новых сил.

То там, то здесь можно было услышать неприхотливый разговор:

— Отец, дай, что ли, я косу тебе наточу.

— На, возьми, милок, наточи. — И дед, пряча улыбку в седые усы, тащил из сарая косу, умолчав, что вчера ее уже точил какой-то другой гвардеец. А ничего не подозревающий боец, кряхтя, брался за дело.

10

Трое суток, отведенных корпусу для подготовки к наступлению, промелькнули, как один день. К рассвету 4 января войска заняли исходное положение для наступления. Еще день ушел на силовую разведку: надо было уточнить передний край противника, расположение его огневых точек.

И вот 5 января, рано утром началась артиллерийская обработка переднего края и глубины обороны противника. Это был мощный десятиминутный огневой налет. Артиллеристы умело подавляли огневые точки врага. Затем зимнее утреннее небо распороли огненные всполохи прославленных «катюш». И наконец, после их залпа по переднему краю врага, войска корпуса в тесном взаимодействии с танкистами генерала Катукова пошли в атаку. Уже в самом начале наступления гвардейцы прорвали передний край противника. Развивая стремительное наступление на главном направлении Казарино — Ново-Водонос — Леленовка, дивизия генерала Огородова первой к исходу дня выполнила поставленную задачу. Действия бойцов дивизии отличались массовым героизмом, неудержимым порывом, самопожертвованием. Геройски сражалась рота лейтенанта Николая Авдеева. Стремительным рывком бойцы достигли вражеской траншеи, вступили с врагом врукопашную. В трудное положение попал сам лейтенант, Авдеев. Он оказался лицом к лицу с шестью гитлеровцами. Выстрелами из пистолета лейтенант уничтожил двоих. Третий фриц замахнулся на Авдеева тяжелым карабином, но лейтенант успел выхватить у него оружие и прикладом уложил фашиста на землю. В этот момент лейтенант почувствовал, как обожгло правую руку и двое фашистов навалились на него. В глазах потемнело, он стал терять сознание. Неожиданно один из фашистов неестественно обмяк и скатился с лейтенанта. Последним усилием воли Авдеев сбросил второго гитлеровца, и, как ему показалось, сделал это легко. Когда он с трудом поднялся, то увидел пред собой всеобщего любимца и балагура, двухметрового здоровяка Бориса Кашина. Тот, улыбаясь и тяжело дыша, деловито вытирал о перепачканный снег кинжал.

Быстро прорвав оборону врага, дивизия генерала Анциферова освободила от гитлеровцев десятки населенных пунктов. Во второй половине дня гвардейцы, продолжая развивать наступление, перерезали линию железной дороги на участке Андросово. И все же полностью задачу выполнить не смогли. Дальнейшее продвижение было остановлено организованным огнем противника.

Другая дивизия, которой командовал полковник Олейников, также успешно прорвала фронт обороны противника, открыв возможность для широкого маневра нашим танкистам. Но едва те рванулись вперед, как напоролись на большое минное поле. Узнав об этом, Самчук стал отчитывать по телефону разведчиков, проморгавших злополучное поле.

— Ладно, после отругаешь их, — остановил Родимцев. — Немедленно саперов вперед — даю час времени.

Послали несколько человек. Одним из первых ушел на задание со своим напарником рядовой Сергиенко. Доползли незамеченными, стали прокладывать проходы в минном поле, и тут их обнаружили гитлеровцы, начали обстреливать. Два фашиста даже выбрались из окопа и нагло подползли поближе, видно намереваясь взять бойцов в плен.

— Ишь, гады, будто на охоту вышли. Ты, Петро, снимай их мины, а я покараулю, — распорядился Сергиенко.

Подпустив зарвавшихся фашистов, он короткими очередями уничтожил их.

— Ну, долго ты там возиться будешь? — услышал Сергиенко недовольный голос Петра. — Смотри, здесь сколько этой гадости понатыкано, одному не управиться.

— А то я прохлаждаюсь, — ухмыльнулся Сергиенко. — Иду, иду…

Одна, две, три… Около ста противотанковых мин извлек Сергиенко и аккуратно обозначил вешками проходы. Именно по этому маршруту и пошли через час в прорыв танкисты. Когда Родимцеву доложили об умелых и решительных действиях рядового Сергиенко, генерал приказал представить его к ордену Красной Звезды.

— Герой, настоящий герой, — подытожил генерал.