Неодолимые

Прибежал боец с левого фланга. Доложил, что гитлеровцы пошли в атаку батальоном. Поступили сведения от других наблюдателей. Деревянкин со своими помощниками прикинул, что против их группы немцы бросили целый полк. Через посыльных отдал команду огня не открывать, подпустить фашистов на сто метров. Затаились в томительном ожидании гвардейцы. А немцы идут в рост, уверенные в себе, горланят пьяные песни. Видать, солидная доза шнапса придала им смелости. Патронов не жалели. Прямо на ходу, словно бравируя своей безнаказанностью, поливали из автоматов свинцовым дождем лесную опушку. Гвардейцы молчали. Сигнал подал сам Деревянкин. Когда до ближайших цепей осталось метров сто, он, сдвинув на затылок полинявшую пилотку, поплевал, словно перед колкой дров, на руки, взялся за ручки пулемета и двумя пальцами плавно нажал на гашетку. «Нате, получайте, ядрена-вошь». Вслед за ним «заговорил» весь небольшой гарнизон. Николай стрелял не торопясь, расчетливо, он видел, что пули летят в цель. «Ну ты даешь, — громко кричал ему Сашка-цыган, — словно траву косишь». Но тот не слышал. Он только видел перед собой падающие фигуры гитлеровцев и бегущие чуть ли не по трупам все новые и новые цепи.

Комдив со своего наблюдательного пункта наблюдал этот бой, и хоть и понимал, что силы неравны, но помочь ничем не мог. По всей линии обороны гитлеровцы бросили в несколько раз превосходящие силы. «Надо продержаться, надо продержаться», — говорил комдив то ли себе, то ли своим гвардейцам, словно они могли услышать его заклинания. Раздался зуммер полевого телефона.

— Вас «Резеда» вызывает, — протянул трубку пожилой телефонист.

— Товарищ комдив, немцы на участке шестой роты бросили в наступление танки.

— Много?

— Около двадцати. Жаль, нет артиллерии.

Родимцев понял, что командир полка Иван Самчук «дипломатничает». Ведь он знает, что артиллерии сейчас нет не только у него в полку, но и у комдива.

— Танки уничтожить, — коротко бросил в трубку Родимцев. — Разве твои бронебойщики разучились стрелять из противотанковых ружей?

— Есть, — твердо ответил молодой командир полка.

Генерал положил трубку, тяжело вздохнул: «Нелегко тебе будет, Иван». И он представил молодого крепыша из Кировограда. Небольшого роста, плотный, подвижный. Под кустистыми бровями прищур пристальных, умных, с украинской лукавинкой глаз. Самчук умел терпеливо, не перебивая, слушать собеседника. И только если ему покажется, что тот начинает «привирать», в карих глазах вспыхивали хитроватые, с ехидцей огоньки — дескать, давай, мели языком, меня-то ты все равно не проведешь. Уже многие после преобразования воздушно-десантной бригады в стрелковую дивизию носили знаки отличия, соответствующие этому роду войск. А Самчук по-прежнему щеголял в летной форме с голубыми петличками — как-никак сто пятьдесят прыжков с парашютом. Человек волевой, с характером, командир полка из разговора с Родимцевым понял, что дела на всех участках обороны дивизии идут тяжелейшие, а ждать подмоги неоткуда. Он хорошо научился различать по интонации голоса настроение комдива. Вот и сейчас тот говорил спокойно, без надрыва, словно объяснял, как у них, в Шарлыке, кашу сливную варят. Самчук знал, что чем труднее становилось положение, тем тверже и спокойнее бывал комдив, расчетливее его действия, лаконичнее команды. Эта спокойная, по-хозяйски разумная расстановка сил, уверенность в себе немедленно передавались от комдива к солдатам и офицерам. Они любили, верили и доверяли ему как старшему брату, как отцу, хотя многим в дивизии по возрасту он сам годился в сыновья. Разве можно такого подвести? Самчук по телефону вызвал командира 6-й роты Петра Мощенко.

— Как у тебя там, земляк?

— Лезут, гады.

— Бронебойщики не дрейфят?

— Дрейфить не дрейфить, но мало их.

— Добро, сейчас подброшу огня.

Командир полка действовал четко, быстро, каждая секунда была на счету: танки ждать не станут. Он связался с лейтенантом Мошковым, командовавшим взводом противотанковых ружей, и приказал все силы бросить на поддержку 6-й роты.

Лейтенант хотел что-то сказать, но Самчук остановил его:

— Все, дорогой, сейчас судьба полка решается на участке шестой роты, действуй!