Неофеодализм

«разделение на множество частей, как у диалектиков; ритмические созвучия, как у грамматиков; принудительное согласование, как у юристов».

Всё это отнюдь не означает, что схоласты мыслили более упорядоченно и логично, чем Платон и Аристотель, но это означает, что, в отличие от Платона и Аристотеля, они чувствовали себя обязанными сделать ход своей мысли доступным и понятным. Важен был сам процесс «разъяснения ради разъяснения». Не открытие, но интерпретация является целью средневековой мысли. Результатом этого процесса популяризации идей становится Manifestatio – проявление идеи в доступной форме.

Нельзя не заметить, что в Средние века во всех стратах общественной жизни доминирует универсализм. И среди книг есть одна – та, которая вмещает все знания, настоящие и будущие, – книга, созданная коллективным сознанием, – Библия. В ней нет ничего сокрытого, всё явлено и всё имеет право на новые и новые интерпретации. На свете есть много уникальных вещей. Но схоласты без устали сводят их в бесконечные древовидные классификации наподобие генеалогического дерева – упорядоченные системы классов и подклассов, а средневековые философы стремятся свести многообразия к универсалиям.

Универсалии есть символические линии, общие многим вещам.

Последователи Платона считали, что общее есть идея. Идеи существуют до вещей (ante res) и вне их. Номиналисты полагали, что общее существует после вещей (post res). Их кредо: «Назвать – значит узнать». Последователи Аристотеля считали, что общее существует лишь в вещах (in rebus), но не вне вещей. Фома Аквинский признает все три рода универсалии: ante res (до вещей) – поскольку они суть мысли Бога, in rebus (в вещах) – поскольку они составляют общую сущность вещей, и post res (после вещей) – поскольку ум человека извлекает их из предметов и образовывает понятия.

Теологи с беспокойством размышляли над тем, не ведет ли признание извечной умопостигаемой структуры творения к отрицанию безграничной творческой мощи Бога.

И на этот вопрос отвечали различно. Согласно Дунсу Скоту, воля Божья свободна лишь в выборе возможностей (Идей), предсуществующих независимо от воли в Божественном мышлении. Согласно Уильяму Оккама, воля Бога не ограничена ничем. Правда, Богу присуща «интеллектуальная интуиция идей» и потому всё, что делает Бог, существует в гармонии между собой и со всем миром.

В XV веке несчетные диспуты на тему универсалий зашли в тупик. Никола д Отрекур подвел итог:

«Нельзя утверждать, что какая-то вещь является причиной другой; мы не можем обнаружить иерархии степеней бытия; не существует вещей более или менее совершенных относительно других; суждения об иерархиях выражают лишь наши личные предпочтения. Нет никакой возможности проповедовать органичность, гармоническую взаимозависимость вещей, соответствие предназначению, пропорциональный порядок, причинную зависимость совершенства вторичного (perfectio secunda) от совершенства первичного (perfectio prima) или же возможность усовершенствования одного через другое».

Универсализм элитарной прослойки образованных и квалифицированных людей мог сохраниться в Европе лишь при условии экономического застоя и интеллектуальной стагнации. Успешное экономическое развитие европейского общества стимулировало отход от универсализма. Экономический и культурный рост способствовали рифлению Европы и подрывали элитарный универсализм. Рифление проявлялось в образовании новых региональных центров, которые усиливали динамизм и ускоряли развитие феодальной цивилизации за счет интенсивной конкуренции, вынуждающей жертвовать традицией в пользу рациональности и изобретательности.

Уникальность стала универсальным качеством реальности.

Рациональные древовидные классификации, линейные, сухие и мертвые, всё меньше соответствовали средневековому восприятию «цветущей сложности Бытия». В эпоху Высокого Средневековья осознание скудости древовидных классификаций побудило к поиску альтернатив. И средневековый символизм открыл новый тип классификаций.