Неофеодализм

Золотая осень Средневековья поражает своим творческим изобилием. Люди, которым порой не хватает хлеба, тратят значительную часть своих сил на строительство и перестройку церквей. Бродячие артисты собирают толпы зрителей на базарных площадях. Ученые устраивают публичные интеллектуальные турниры. И это вызывает массовый интерес. Растет число монахов, вовлеченных в переписывание книг. Религиозность есть основа средневековой духовности. Самыми большими тиражами выпускается Библия. Среди светских книг самые большие тиражи у чувственных изданий. Это иллюстрированное эротическое оккультное приключение «Любовное борение во сне Полифила» и «Декамерон». Такая поляризация интересов не только не нарушает, но скорее усиливает христианский вектор в духовной жизни средневекового человека.

Высокие духовные устремления выражают себя в стрельчатых сводах многочисленных Соборов, возникших по всей Европе словно из-под земли, по взмаху волшебной палочки. Собор – символ средневековой Вселенной. Структура Собора мыслилась во всем подобной космическому порядку. Собор – это образец целостности христианского мира, каждая мельчайшая частица которого несет в себе благодать и гармонически воплощает божественную славу, являясь подобием совершенного Бога. Готический Собор великолепен в своем многообразии форм, в своей завершенности и в своей ограниченности.

Строительство соборов соединяло в себе эмоциональную и рациональную составляющие средневекового миропонимания. Эмоциональное выражало себя в религиозном рвении. Власть имущие даром поставляли на стройку необходимые стройматериалы. Зачастую на строительстве Собора трудились бесплатно, будь то строители из подневольных людей, безвозмездно выделенные сеньорами, или из свободных, посвящавших свой труд Богу. Это эмоциональный порыв.

Рациональное проявило себя в деловой сфере. Во Франции появились fabrica, а в Италии – opera. На fabrica возлагались задачи инкассировать подати и пожертвования, в основном нерегулярные и разного размера; обеспечивать регулярную оплату стройки; разрабатывать бюджет, определявший общие контуры и уточнявший детали последних статей. Постройка больших соборов обходилась дорого. Регулирование финансовых поступлений и трат в условиях довольно анархической реальности представляло собой сложную экономическую задачу.

Экономика в средневековом обществе была как бы встроена (embedded) в лабиринт социальных отношений. Собственно, самого понятия «экономика» в Средние века еще не существовало. Было понятие «домашней хозяйственности», унаследованное от Аристотеля.

И были деньги. Вокруг денег концентрировались отношения «по расчету». Деньги еще не столько «капитал», сколько «оборотные средства». Различных денег было множество. Обычный средневековый человек в повседневной жизни сталкивался с разнообразными монетами. И всякий имел представление о «курсе валют». Постепенно деньги становились важным активом, как надел земли. Церковь смягчила свое отрицательное отношение к деньгам. Использование денег всё чаще оправдывалось идеей справедливой цены.

Но, даже перестав быть проклятыми, в течение всего Средневековья деньги неизменно вызывали подозрения. Окончательно отношение к деньгам переменилось только в капиталистическую эпоху. Деньги окончательно обрели статус капитала наряду с плодородной землей и индустриальной фабрикой.

Однако интенсивная деловая активность постиндустриального капитализма требует от денег высокой мобильности. Только отрываясь от инерционного материального основания денежные потоки могут оборачиваться со скоростью электронных трансакций. Утратив свою привязанность к материальному, деньги теряют свое значение капитального актива и возвращаются к своему средневековому статусу «оборотных средств». Они служат скорее для обмена, чем для накопления. Отрыв денег от материального основания есть главный тренд современной финансовой системы.

Джарон Ланир, автор термина «виртуальная реальность», как-то заметил, что между элитным инвестором технологичного хэдж-фонда и реальными событиями так много уровней абстракций, что инвестор больше не имеет никакого понятия о том, что реально было сделано в результате инвестиций. Абстрактные, никак не связанные с реальностью категории становятся актуальными. Абстрактное мышление было свойственно средневековому образу жизни. Средневековая мысль демонстрирует настойчивую потребность обособлять каждую идею, объединять одни идеи с другими в иерархические сочетания.

Средневековый человек постоянно строит и перестраивает соборы и храмы, подобно тому, как это делают дети при игре в кубики. Средневековые схоласты играют с отдельными знаниями, как с бисером, собирая из них, как из бусинок, то одно, то другое ожерелье. Проистекая вначале из поэтического воображения и упоения, символизм, отрываясь от земли, становился пустой забавой, комбинаторикой поверхностных знаков, аллегорий, метафор.