Неоконченная симфония Дарвина: Как культура формировала человеческий разум

Окончательно подтвердили связь между механизмами высокоточной передачи и кумулятивным культурным научением обнаруженные нами значимые и устойчивые корреляции успехов каждого из детей, участвовавших в эксперименте с ящиком-головоломкой, и количества полученных ими указаний и вербальных инструкций, интенсивности подражания с их собственной стороны и объема направленного на них просоциального поведения. Все дети, успешно справившиеся с третьим уровнем сложности, хотя бы раз получили социальную поддержку в той или иной форме, а 86 % из справившихся ощутили такую поддержку как минимум дважды. Те же из детей, кому поддержки не оказали, справлялись с заданием намного хуже.

Эти данные не только четко и надежно засвидетельствовали способность детей к созданию кумулятивной культуры, но и позволили уверенно связать их более высокие, чем у животных, результаты с социальным познанием. Принципиально важным фактором, обусловившим эти выводы, оказалась совокупность социально-когнитивных способностей, которая включала в себя обучение, в основном выражавшееся в вербальных инструкциях, а также имитацию и просоциальность. Как показало наше исследование, этот набор качеств необходим для запуска «храпового механизма» культурной передачи. Дети восприняли экспериментальное задание как социальное упражнение, они совместно оперировали ящиком-головоломкой, копировали чужие действия, обучали друг друга с помощью вербальных инструкций и жестовых указаний, неоднократно участвовали в просоциальной деятельности, спонтанно отдавая другим заработанную награду. Шимпанзе и капуцины, напротив, расценивали манипуляции с ящиком лишь как способ добыть ресурсы для себя и только для себя, действовали исключительно в собственных интересах, практически в полном отрыве от того, как справлялись остальные, и если демонстрировали научение, то ограниченное и в первую очередь несоциального характера. Результаты исследования укрепили представление о том, что для кумулятивной культуры необходимы психологические процессы, которые протекают у людей, но отсутствуют или слабо выражены у шимпанзе и капуцинов{739}.

У человека развитие культурных традиций происходит путем накапливания усовершенствований, ведущего к появлению технологий и других необычайно сложных и разнообразных культурных достижений, беспрецедентных для остального животного мира. И хотя гипотез в попытках объяснить такое положение было выдвинуто немало, окончательного объяснения много лет найти не удавалось. Эксперимент Льюиса Дина дал четкий ответ на эту загадку, подведя еще одну устойчивую опору под версию Майкла Томаселло{740}, которой вторим и мы: своей невообразимой сложностью человеческая культура обязана главным образом нашим способностям к обучению, речи и имитации. Наши исследования дополнили гипотезу Томаселло объяснением, как именно и почему развились эти способности.

Эксперимент и аналитические исследования, описанные в этой главе, разъясняют, насколько важна для появления культуры точная передача информации. Кумулятивная культура существует только у человека, поскольку лишь человек обладает достаточно высокоточными механизмами передачи информации, в число которых входят способность к необычайно искусной имитации, обучение и язык. На первый взгляд кажется парадоксальным объявлять обучение и предпосылкой культурной сложности, и ее продуктом, однако именно так и должен работать механизм обратной связи, такой как описанный Алланом Уилсоном культурный драйв. Собственно, действием эволюционных механизмов обратной связи можно объяснить еще многое в тех составляющих человеческого бытия, которых мы касались в предыдущих главах, в том числе и в таком сугубо человеческом свойстве, как владение речью.

Глава 8 Почему только у нас есть речь

Ты погрусти, когда умрет поэт,

Покуда звон ближайшей из церквей
Не возвестит, что этот низкий свет
Я променял на низший мир червей.
И, если перечтешь ты мой сонет,
Ты о руке остывшей не жалей.
Я не хочу туманить нежный цвет
Очей любимых памятью своей.
Я не хочу, чтоб эхо этих строк
Меня напоминало вновь и вновь.
Пускай замрут в один и тот же срок
Мое дыханье и твоя любовь!..
Я не хочу, чтобы своей тоской
Ты предала себя молве людской![16]

УИЛЬЯМ ШЕКСПИР. СОНЕТ 71