Неоконченный роман в письмах. Книгоиздательство Константина Фёдоровича Некрасова 1911-1916 годы

Как бы то ни было, и какого бы взгляда Вы ни держались относит(ельно) продажи книг, я вынужден просить у Вас и под Казанову ещё субсидии, в размере 200 р. Это для меня дело весьма существенное, и Вы очень обязали бы меня, если бы перевели эти деньги сейчас же.

Мне как-то тяжело говорить о статьях к «Аду» в виду того, что П(авел) П(авлович) на войне. Но приходится и об этом думать; у меня как-то всё крепнет чувство, что он их не напишет (если возвратится!) Я получил от него печальное письмо. Пишет он, что о будущем лучше не думать. Моя мысль – та: напишет ли он, вернувшись?

И если бы вышло так, что не напишет, то вступительную статью могу написать я, но лишь вступительную (и то – покорясь необходимости; не бросать же труд многих месяцев?).

Я очень расписался. Прощайте. Жму Вашу руку и желаю всего доброго. Ещё две маленьких просьбы: 1) где Павел Сергеевич? Если вблизи Вас, то поклон от меня и просьба написать о себе два слова; 2) Как по батюшке Ашукина? Ему не ответил, потому что забыл «батюшку».

Ваш Бор. Зайцев

Я остаюсь на зиму в деревне (Мордвесе, Притыкино).

27 ноября 1914

Дорогой Константин Фёдорович,

только что получил из Москвы известие, что постановлением Суд(ебной) Палаты арест с романа снят. Прилагаю вырезку – из Ведомостей Градоначальства.

Кажется, надо тот час выпускать книгу. В объявлении необход<имо> указать – «арест снят». Быть может, следует сделать на книжках тоненькие бандероли с этими же словами. Это окажет, пожалуй, нек<оторое> влияние на движение романа.

20 янв<аря> 1915

Дорогой Константин Фёдорович,

известие о Павле Павловиче, разумеется, великолепно. Вера уже написала в Москву, Катерине Сергеевне, прося сообщить подробности.

Относительно Казановы – мне безразлично, понятно, когда его печатать, как Вам удобнее. Но отчего бы не послать дальнейшей части рукописи? Я между делом, не торопясь, и правил бы её. В Главн<ом> управлении знакомых у меня нет, но если быть в Москве, то добраться можно. Но 200 экз<емпляров> – это уж чрезвычайно мало! Ведь Казанова – не «Илья Пророк» и не «Иоанн Богослов» (церкви).

Константин Фёдорович, ради Бога, печатайте объявления о книгах! У Вас вышел Новалис, Б. Констан – вещи настоящие, хорошие, – вышел мой роман – и ни звука ни в одной газете. Это скромно (и вместе: очень гордо) – но ведь если бы Вы сами мне не написали, я бы не знал, что мой роман есть в продаже. А не все же покупатели живут на Тверской и Кузнецком, где книжные витрины.