Неоновая библия

Во двор вышла Миссис Уоткинз с нашим классом и села на лавочку возле флагштока. Я сидел у окна и жевал сэндвич, но она так и не посмотрела в мою сторону. Интересно, подумал я, она уже вызвала ко мне штат. Если б она только посмотрела на меня, я бы сумел определить, о чем она думает, но она так и не посмотрела, а просто сидела и беседовала с Мистером Фарни, хоть я знал, что он ей не нравится. Мистера Фарни удивляло, что Миссис Уоткинз с ним разговаривает, это было видно у него по лицу. Она всегда с другими людьми его обсуждала. Полезно, чтобы в городке таким людям, как Миссис Уоткинз, ты нравился. Мистер Фарни это знал и соглашался со всем, что бы та ни говорила, – по крайней мере, так это выглядело оттуда, где сидел я. Уж так ему было не по себе, судя по виду, что мне его стало жалко.

Я доел сэндвич и понадеялся, что, когда выйду наружу, у меня не будет неприятностей. Взял цветочек Тети Мэй – пах он приятно, только слабо. Он казался каким-то совсем не подходящим для нее. Мне Тетя Мэй виделась скорее большим ярким и сладко-пахучим цветком. Красным, например, от которого пахнет крепко, словно бы жимолостью, только не так невинно.

Немного погодя прозвонили в колокольчик, и все вновь зашли внутрь. Я слышал, как они идут по коридорам за дверью как бы равномерным таким строем, топ-топ, как всегда ходят классы. Когда все затихло, учительские голоса вновь завелись: Миссис Уоткинз – гнусавый, Мисс Мор, чей класс вернулся, – как бы такой сладкий, а у Мистера Фарни – высокий и тянучий. Солнце опускалось. Мне было интересно, придут ли люди из штата. Вероятно, они в столице, а чтобы добраться до нашего городка, само собой, нужно время.

Казалось, весь день прошел, когда я услышал, что школу распустили. Когда наконец ушел и мальчишка, чистивший у Миссис Уоткинз стерки, я услышал, и как она сама идет по коридору. Интересно, с нею ли люди из штата, но слышны мне были только одни шаги. К комнате она подходила очень медленно, я даже взмолился, чтоб она поторопилась и со всем этим покончила. Как вдруг она задребезжала дверной ручкой, и тут я вспомнил, что забыл отодвинуть щеколду.

– Отопри дверь.

Я подскочил и подбежал, и потянул за щеколду, но Миссис Уоткинз налегла на дверь, и щеколду сдвинуть у меня не получалось.

– Даю тебе секунду, чтобы отомкнул. Одну секунду!

Я так испугался, что и рта не сумел раскрыть – сказать ей, чтобы перестала толкаться в дверь.

– Ты же не думаешь, будто я не смогу выломать эту дверь, чтобы войти, правда, сатанинское отродье? Так вот, я слышу, как ты там с дверью балуешься. Я сейчас войду и доберусь до тебя, чего бы мне это ни стоило!

Должно быть, она отошла от двери, чтобы броситься на нее всем телом, потому что щеколда вдруг скользнула, и я распахнул дверь. Миссис Уоткинз влетела в комнату. Наверняка она рассчитывала столкнуться с запертой дверью, потому что вбежала так быстро и с таким странным лицом, а руки у нее были сложены на груди. Выставить их она не успела, когда запнулась за стул и упала на пол.

Не успел я убежать, как она вскочила и схватила меня за шиворот. Сердце у меня подпрыгнуло к горлу, когда я заметил, как жутко она на меня смотрит. Щека у нее покраснела там, где она ею стукнулась, а из-под волос, упавших ей на лицо, я видел только глаза-щелочки, все в слезах. Целую минуту она меня просто держала и жарко дышала на меня, сопя быстро и тяжко.

Я видел боль у нее в глазах. По крайней мере, именно таким мне казалось выражение ее лица. А когда она открыла рот, то еле-еле разжала губы, такие сухие, что чуть совсем не слипались. Поначалу она тянула меня за воротник, а теперь опиралась мне на плечи всею своей тяжестью. Ее крупное костистое тело едва не сгибалось пополам.

– Веди врача, беги за ним скорее. Скорей, будь ты проклят!

Я выбежал из комнаты и услышал, как Миссис Уоткинз со стоном рухнула на пол. Никогда в жизни раньше не бегал я так быстро. Врач жил на Главной улице в трех кварталах от школы. Я бежал через чужие задние дворы, путался в бельевых веревках и распугивал малышню, игравшую в грязи.

Когда я рассказал врачу, тот сразу же припустил в школу. Мне было жарко, я устал и возвращался туда медленно. Кое-какие дети в округе увидели, как врач стремглав несется в школу, и побежали за ним. Когда я туда вернулся, вокруг толпилось чуть ли не больше народу, чем вообще в городке у нас жило. Те, что учились в моем классе, смеялись и шутили про Миссис Уоткинз, а вот мне шутить совсем не хотелось. Мне было тошно. Некоторые спрашивали, не я ли это натворил, а я им просто ничего не отвечал.

Когда я дошел до пустой комнаты, Миссис Уоткинз как раз клали на носилки. Она все время стонала, а когда ее наконец подняли, просто заорала. Я стоял и смотрел на нее – жалко было видеть, как кто-то такой могучий вдруг стал таким испуганным и слабым. Она заметила меня и поманила ближе к носилкам. Я подошел и увидел, что лицо у нее испуганное, но это не от боли. Она схватила меня за голову и прошептала мне на ухо: