Неоновые росчерки

Нет. Отвращение, чувство мрачной безысходности, гнетущее и давящее чувство необходимости поймать этих подонков, призвать их к ответу, прекратить навсегда их деяния.

Вот, что я ощущала. Хм... Может, от всего, что мне приходилось видеть за эти годы, я лишилась сочувствия, элементарного сострадания к жертвам убийц? А вдобавок и чувства гнева к сами преступникам?

О, нет. Конечно, нет. Просто, в какой-то момент я стала понимать, что первое жертвам уже не нужно, а второе никак не поможет поймать ублюдков, незнамо как появившихся в нашем мире.

Сдержанность и обладание собой. Холодный рассудок. Даже хладнокровие и расчётливое мышление - вот, что я должна в себе воспитывать.

А буду каждый раз убиваться... Толку от моих истерик, ни для дела, ни для жертв чудовищ.

Я это понимала. Но, чувство жрущей душу жалостливой печали, вместе с навязчивым ощущением саднящей горечи, не желало отступать.

Воспоминания, последние для всех троих Ожеровских, пронеслись передо мной, захватили меня и закружили в бесконечном стремительно вихре чередующихся ужасов, которые происходили в этом доме, всего лишь три-четыре часа назад.

Я видела, как они пытали их, как Маски со всем тем же садистским удовольствием измывались над беспомощными людьми. Особенно им нравилось, что мать братьев Ожеровских, видела все, что они делали с её старшим сыном.

Когда видения меня отпустили, я обнаружила себя стоящей на одном колене, на полу, возле лестницы.

Лицо было в испарине, из груди рвался жар, и знакомое болезненное чувство, как при высокой температуре, наполняло моё тело.

Я поднялась, держась рукой за перила лестницы на первом этаже. Нервно сглотнув, держась за колющий правый бок, я посмотрела на Михаила Ожеровского. Пришлось буквально заставлять себя смотреть на изуродованного парня.

Меня интересовало его лицо - оно было перечеркнуто черным крестом из черной клейкой ленты.

Но его родители такой 'чести' не удостоились.

Я тяжело сглотнула и позволила атакующим меня воспоминаниям поглотить мое сознание ещё раз.

Наблюдая за происходившим кровавым кошмаром, под гремящий из сабвуферов быстрый, а главное громкий, рэп, монстры в светящихся масках продолжали истязать кричащих от боли людей.

Мне было тяжело выносить, всё равно, как я ни старалась, я не могла оставаться совсем невозмутимой.

Но сейчас мне нужно было напрячься, потому что нигде в доме я не нашла тело Никиты Ожеровского.

Его не было.

В висках, под оживленный ритм пульса, забилась пугающая мысль, что младшего сына Ожеровских, Маски забрали с собой.

Я поднесла к губам левый кулак, пытаясь справиться с внезапно накатившим чувством стресса.

Я очень живо представила себе, как сейчас, где-нибудь, в нескольких километрах отсюда, Маски безнаказанно и всласть, в свое удовольствие, с ожесточением мучают парня.

Лихорадящее ощущение собственного бессилия и невозможности помешать садистам в масках, вызвало у меня ядовитую досаду и даже раздражение на себя саму.

Я не спеша, с величайшей осторожностью обступая лужи и пятна крови, засыхающие на полу и на коврах дома.

Я отчаянно старалась увидеть воспоминание Никиты Ожеровского.

Но в ворохе, наполненных мучительным предсмертным страданием жертв убийц и садистским торжеством последних, я не нашла ни одного воспоминания Никиты.

Мелькнула и с надеждой забилась мысль, что возможно младшего брата Михаила не было в доме, когда сюда заявились Маски.

Но, тогда всё равно где-то здесь, в комнатах этого дома должны были остаться хоть какие-то, даже самые обрывочные воспоминания Никиты, перед тем, как он ушёл.

Я уже готова была подняться выше, на второй этаж, когда почувствовала осязаемый взгляд на своей спине.

Замерев на ступенях, я мгновение собиралась с духом, чтобы обернуться. Я не знала, в каком виде передо мной в очередной раз предстанет Лик воспоминания - так, про себя, я называла воспоминания являющиеся в облике своих владельцев.

Когда я была младше, я дрожала от страха при их виде и была уверена, что вижу настоящих призраков.

Очень скоро я поняла, что в отличии от не доказанных явлений в виде привидений и призраков, скопления большого количества Воспоминаний иногда, порой очень даже часто, может представать в облике человека (реже животных), которому они принадлежали.

От привидений такие скопления пережитых эмоций и чувств, отличаются тем, что являются неосязаемой, бестелесной, но не менее материальной частью любой личности, которая их испытывает или испытывала.

Все, что мы переживаем на протяжении всей нашей жизни, все впечатления, все чувства, эмоции, душевные терзания и просто виды настроения - всё это остаётся с нами, формирует нас и влияет на наше дальнейшее будущее.

А когда человек умирает, тело отправляется под землю, душа - в Рай, а Воспоминания, нередко обречены блуждать среди живых, медленно тая и иссякая среди безразличного к ним мира.

Я обернулась. И без особого удивления встретилась взглядом с воспоминаниями матери братьев Ожеровских. Они пришли в её облике.

Женщина стояла в нескольких метрах от меня, молча, с какой-то немного печальной полуулыбкой на губах, она с сожалением глядела на меня.