Нищий оскалил свои почерневшие зубы в широкой ухмылке. Затем пригнул голову и продолжил проталкиваться сквозь толпу, перемещаясь рваными судорожными движениями.
–
Все, что меня волновало, – это то, что порабощенный пришел за мной, а значит, всем, кто находится поблизости, угрожает опасность. У Чарльза не было при себе меча; Жан, даже если бы был вооружен, вряд ли пребывал в состоянии сражаться. И я не могла допустить, чтобы что-то случилось с Маргаритой. Поэтому резко оттолкнула ее руку.
– Мне нужно идти, – выдавила я и спрыгнула с навеса, ожесточенно сопротивляясь ее попыткам меня удержать.
–
Я не ответила. Как только мои ботинки ударились о брусчатку, я стала продираться сквозь толпу, шныряя из стороны в сторону под непредсказуемым натиском тел. Я остановилась, чтобы дать нищему возможность заметить меня, желая, чтобы он последовал за мной. Затем натянула на лицо капюшон. Если мне удастся увести его с площади, то, возможно, я смогла бы сразиться с вселившимся в него духом так, чтобы никто не пострадал.
–
Сначала мне показалось, что мой план сработал. Я бросила взгляд на нищего через плечо: он дергался и гримасничал, пробираясь по моему следу. Потом услышала крик.
– Скверна! – кричал кто-то. – Мертвые среди нас!
Словно по сигналу, вороны наконец поднялись в небо, проносясь над толпой ураганом бьющихся крыльев.
– Мертвые, мертвые, мертвые! – вторили крику их голоса.
Я резко остановилась, поскольку вокруг меня бушевала паника. Порабощенный замер посреди площади у статуи святой Агнес. Его налитые кровью глаза встретились с моими. Он схватил за запястье пробегающую мимо женщину, но тут же отпустил, как только она закричала и ее унесла прочь кипящая от ужаса толпа. Никто больше не мог разглядеть серебристый блеск, застилавший его глаза. Насколько знали эти люди, любой человек вокруг них мог оказаться одержимым; вся площадь могла быть заполнена духами.
Послание было ясно: порабощенный не купился на мою уловку. Он будет причинять людям боль, пока я не остановлюсь и не встречусь с ним лицом к лицу здесь. Что бы он из себя ни представлял, он был разумен или как минимум выполнял конкретные приказы Леандра.
Из-за воронов, заслонявших небо, трудно было разглядеть, что происходит на помосте, но похоже, священнослужители оказались в ловушке из-за толпы, перекрывшей лестницу. Сквозь мелькание черных крыльев я заметила, как кто-то выронил кадило, которое покатилось по доскам и ударилось об основание чучела, обдав одежды стоящих рядом священнослужителей искрами. Божественная судорожно захлопала по своему дымящемуся одеянию – и в этот момент Леандра подле нее не оказалось.
Я сжала кулаки. Пригнув голову, поспешила к нищему, который стоял, ожидая меня, пугающе неподвижный посреди творящегося хаоса.
–
– Тогда что же мне делать?
Мой голос заглушили пронзительные вопли воронов, но я знала, что Восставший услышал меня. Вопрос повис в воздухе без ответа. «Бежать. Оставить этих людей на произвол судьбы». По крайней мере, он не произнес этого вслух, потому что уже слишком хорошо знал меня.
Когда кто-то проковылял мимо, вцепившись в окровавленное лицо, порабощенный на мгновение пропал из виду. Мне следовало действовать быстро. Вперед, останавливая людей, чтобы заглянуть им в глаза, начали пробиваться солдаты. Во главе их стоял бронированный рыцарь, которым, как я надеялась, был капитан Энгерранд, а не член соборной стражи.
Я проталкивалась вперед, устремившись в противоположном бегущим мимо людям направлении. Но едва успела сделать несколько шагов, как в меня кто-то врезался, опрокинув на землю. Далее последовала дезориентирующая путаница из мельтешащих ног и стоптанных ботинок. Ухо начало гореть, кто-то на меня наступил. Восставший дернул меня назад с такой силой, что на мгновение показалось, он завладел моим телом. Я судорожно хватала воздух, словно всплывая из-под воды.
–
– Помоги мне сразить его, – непоколебимо выдохнула я.