Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

Билл ехидно ухмыльнулся.

-Ты староста класса, а не мой. А теперь иди на хуй.

Парень резко схватил Билла за руку, и Том дернулся вперед, почти вставая со стула, но опомнился и отпрянул назад. Сид бросил на него внимательный задумчивый взгляд и закусил губу. Бруно пнул ногу Тома под столом, и он поднял на него глаза, но блондин смотрел на Билла.

- Ну вот почему ты такой? – почти нежно сказал парень брюнету в лицо.

- Какой? – грубо переспросил Билл.

Он мягко провел пальцем по лицу брюнета, и тот отпрянул, выдергивая руку.

-Охуел?

Том сжал зубы. Как же хотелось оторвать руки этому мудаку.

- Улыбайся чаше, детка, - сказал староста и быстрым шагом отошел от их столика.

Билл проводил его напряженным взглядом и нахмурился.

-Что это было? - удивленно спросил он и посмотрел на Бруно.

-У тебя появился еще один поклонник, - ехидно захихикал Сид, и Том наградил его черным от злости взглядом.

-Заткнись, - все еще хмурясь, бросил Билл.

-Похоже, он передумал, ему теперь нужны утолщенные вместе со смазкой, - наконец ответил блондин Биллу.

Все парни засмеялись, и брюнет бросил очень быстрый взгляд на Тома, но тот все равно успел его поймать, и тепло разлилось по телу.

-Зачетная шутка, Бруно, - сказал Билл, и друг потрепал его по плечу.

Бруно, все еще улыбаясь, перевел взгляд на парней напротив.

- А ты что тут делаешь? – спросил он Сида.

- Я уже начинаю думать, что он в меня влюбился, - сказал Билл ехидно, - ошивается около меня и проходу не дает.

-Размечтался, - буркнул Сид.

- Хранишь верность своему умершему другу? Похвально, - Билл рассмеялся, - давай, я хоть вибратор тебе подарю. У меня валяется где-то дома.

- Билл, давай не будем ругаться.

- Не знаю, угадаю ли с размером. Какой там у твоего Фрэнка был?

- Уж тебе ли не знать.

Билл фыркнул.

- Опять начитался его дневника? И в каких позах он там меня трахал? Расскажи, интересно узнать, как у него дела с воображением были. Хотя о чем я, он под столько порнух гонял свою шкурку, что с ним-то как раз у него все было в порядке.

Сид молчал, и Том закусил губу, чтобы не улыбнуться. Билл как всегда попал в самое яблочко.

-Или вы вместе смотрели и гоняли шкурку друг другу? - брюнет заметил замешательство на лице Сида и засмеялся, - ах, вот они высокие дружеские отношения.

- Какая ты сука, Каулитц.

Билл засмеялся еще громче, но на удивление совсем не по-дьявольски, а весело.

-Это мне нравится уже больше. Просто не забывай об этом. Не думай, что если я помог тебе один раз, то ты и дальше будешь подходить ко мне со своим проблемами. Ясно? Или твой мозг с горошину не запоминает сказанные мной слова?

-Мозг с горошину… - повторил Сид, и Том бросил на него обеспокоенный взгляд, - Билл, Том, рассказывайте, что между вами?

Они замерли одновременно, Билл взял себя в руки почти мгновенно. Почти.

- Что опять за бред? – сказал он холодно.

- Том, не расскажешь? Ты в воскресенье бросил Ирму, ты ходишь сам не свой, говоришь его словами, я не узнаю тебя…

Билл злобно рассмеялся.

-Сид, да у тебя крыша едет на почве меня! Во всем видишь мою вину, я тебе точно говорю, ты в меня влюбился. Смотри, окажешься рядом с Фрэнком. Я предупреждаю, - последнее слово звучало из его уст угрожающе.

Сид, не отрываясь, смотрел на Тома, который пытался казаться спокойным.

-Ты ебнулся или как? Я, что, девушку не могу просто так кинуть?

-Ну не Ирму же. К тому же ты ее даже не трахнул ни разу…

- И поэтому мне нравятся парни, да? – Том начинал закипать.

-Нет не поэтому, а по тому, как ты на этого парня смотришь!

Том заткнулся, тут ему не чем было крыть. Всё, приплыли.

-Сид, я поменял свое мнение, - начал Билл совершенно спокойным шуточным тоном, - ты влюблен в Тома. И ревнуешь его ко мне.

Он рассмеялся и встал из-за стола.

-Вы, ребят, начните встречаться хоть что ли. А то прям искры летят. Очень мило смотреть на ваши семейные разборки, но нам пора.

Он резко рванул вперед и схватил Cида за челюсть тонкими пальцами, поднимая его голову.

- Ты подзабыл, кто я такой? Одно мое слово и из твоего отца сделают отбивную. Можешь веселиться и ебаться с твоим Томом сколько влезет, но если еще раз ты втянешь меня в свои ревнивые речи, я сам лично отрежу тебе яйца и засуну туда, где походу все давно чешется по новому члену. Я ясно выражаюсь, голубок?

Сид кивнул.

- Вот и чудненько, - сказал он ледяным тоном, от которого побежали мурашки по коже, - я тут недавно открыл свое кладбище, не соблазняй меня рыть там могилу и для тебя.

Брюнет кивнул Бруно, и они быстрым шагом направились к выходу.

-Ты сдурел или как? – злобно бросил ему Том, - ты, что, городишь вообще?

Сид потер лицо руками.

-Извини, я, наверное, и правду перегнул палку. Просто мне показалось…

-Тебе показалось! Да ты с ума сошел, ты же меня подставляешь!? Думаешь, мне нужны проблемы с Каулитцами?

-Я же сказал, извини!

-Да иди ты со своими извинениями! Ты и вправду так туп, что не можешь понять, что нарываешься? Тебя изобьют и меня заодно. Захера тебе все это надо? Хватит уже бегать за Биллом, оставь его в покое! Он опасен, и ты играешь с огнем.

-Переживаешь за меня? – тихо спросил Сид.

-Да, переживаю. И за себя тоже.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия