Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

-Просто расслабься. Доверься мне, я не сделаю тебе плохо… Никогда…

Его голос обволакивал, и я доверился, доверил ему всего себя.

Он просто мне отдрочил. Но как же это было хорошо».

Том с трудом дочитал до конца, было противно и отвратительно. Грязь от лжи, пошлости, бессердечности брюнета, казалось, забила все его поры, его затошнило, он посмотрел на тарелку с куском пиццы и, едва успев метнуться к раковине, выблювал выпитый коньяк.

«Грязная заебанная шалава…»

Рвота стекала к сливу и слезы капали вниз с лица, перемешиваясь с алкоголем из желудка. Том смотрел на маленький кусочек пиццы, который съел перед тем, как начал читать записи Фрэнка. Его постигла та же участь, что и коньяк. И Том сейчас чувствовал себя прямо как этот кусок, пережеванный, лежащий в луже блювотки, на пути к канализации.

А слезы все катились и катились…

Он шоркал свое тело мочалкой с силой и очень тщательно, буквально сдирая верхний слой эпидермиса. Хотелось стереть с себя все прикосновения и поцелуи Билла, его слюни и сперму, которые когда-либо попадали на кожу Тома. Теперь все это вызывало только отвращение.

В аптечке он нашел снотворное, закинул в себя сразу три таблетки, запил стаканом воды и завалился спать.

Естественно, школу он проспал. С трудом разлепив веки ближе к вечеру, он увидел на сотовом три пропущенных от Сида.

Налив себе стакан кофе, он набрал друга.

- С тобой все хорошо? – спросил Сид.

-Да. Проспал.

- Может встретимся?

-Не охото. Полежу дома, все еще болею.

-Завтра придешь?

-Да.

- Хорошо, друг.

Вдруг Том вспомнил часть разговора Билла с Бруно, которую до этого не брал во внимание.

-Будь осторожен, Сид.

-Ты тоже.

Том положил трубку и посмотрел на телефон, будто видел его впервые. Они хотят устроить разборки с Сидом в выходные, значит, все выходные он проведет вместе с другом. Хер он позволит навредить человеку, который единственный относится к нему по-человечески.

Он задумался, как провести остаток дня. Хотелось уехать из дома куда-нибудь подальше, побыть одному и развеяться. Оставаться в городе желания не было, и Том решил рвануть в пригород.

Том пересчитал оставшиеся деньги, ему вдруг захотелось погудить на широкую ногу. Он сел в машину и рванул в тот элитный пригород, чтобы посидеть в дорогом ресторане.

До него он добрался за час. Народу было довольно много, он уселся за дальний столик и заказал себе кальян, бутылку пива и много-много еды. Наслаждаясь каждым укусом, он откинулся на спинку дивана и затянулся ароматным дымом.

Надо как-то мириться с матерью. Хватит делать врагов из всех вокруг. Враг у него теперь только один. Нет, два. Бруно тоже. И как он не догадался, что между ними такие близкие отношения? Хотя, секса между ними и нет, но есть очень крепкая связь, которую Том никак не уловил первоначально.

А ведь Бруно считает, что он зацепил Билла. Том на секунду замер, что-то похожее на надежду промелькнуло в его душе, но он со злобой сжал зубы. И хорошо, значить делать Биллу больно, будет еще легче.

Он схватил сигареты и вышел на улицу, надо было проветриться, крепленое пиво ударило в голову. Он встал в темный угол и закурил. Том думал о том, как же хорошо, что он выбрался из дома, поменял обстановку, и даже почувствовал себя чуток получше, но ровно до того момента, пока не увидел его. Том выматерился и ступил в темноту, полностью скрываясь из виду. Билл шел рядом с каким-то мужчиной вдоль освещенного тротуара прямо к ресторану.

«Что за блядские совпадения?»

Не отрываясь взглядом от накрашенного кукольного лица Билла, он ненавидел сейчас все вокруг. Но даже сильная ненависть не могла заглушить ту щемящую тоску, которая, когда он смотрел на Билла, казалась несовместимой с жизнью.

Они остановились рядом с входом в ресторан, буквально в метре от Тома.

-Ты зайдешь? – спросил его совершенно незнакомый Тому мужчина.

-Нет, - Билл закурил.

Мужчина кивнул и скрылся за дверьми ресторана. Билл спокойно и медленно курил, он вытащил сотовый из кармана, посмотрел на экран и засунул обратно. Том затушил сигарету, чтобы тот не увидел огонек, и вытер потные руки о джинсы.

-Билл, привет! – рядом с ним остановился какой-то мужчина.

Билл бросил на него быстрый взгляд и нахмурился.

-Не помнишь меня?

-Нет, - грубо сказал брюнет и отвернулся.

- Да не может быть! - мужчина обошел его и встал напротив Билла, спиной к Тому.

-Чо надо, Дилтон? – гаркнул брюнет.

-Помнишь, значит.

-На провалы в памяти не жалуюсь.

-Давно не виделись.

- Свалил бы ты по-доброму. Светские разговоры мне не нужны.

-А ты совсем другой, когда тебе не платишь.

- А ты заплати, тогда и поговорим.

Мужчина рассмеялся.

-А как стонал подо мной, и не скажешь, что такой дерзкий.

Билл злобно ухмыльнулся.

-Все не можешь забыть?

-Тебя трудно забыть.

- Оставь дешевые комплименты своей жене, - Билл выкинул сигарету в урну, - иди куда шел, - холодно сказал он.

- Я на неделю в городе, может…

Билл мотнул головой.

- У меня нет времени сейчас. И клиентов достаточно.

- Я заплачу.

-И деньги сейчас у меня есть.

-Двойной тариф.

Билл опять закурил.

- Я смотрю, тебя прям приспичило. Жена не дает?

-Она беременна.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия