Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

-Сид, а что делать, если люди плохая пара? Вот совсем плохая…

-А что ты имеешь в виду под плохой?

-А ты что имеешь в виду под отличной?

-Вы красиво смотритесь вместе.

Том грустно рассмеялся.

-Так дело в красоте?

-Нет. Она умная, образованная, утонченная и скромная. Знает, чего хочет, но не зазнаётся. Будет прекрасной женой, родит здоровых детей. Отличная хозяйка, ты в тепле и накормлен, да и друзьям показать не стыдно. Приходишь с работы, а на столе ужин и веселые карапузы капашатся. Спокойная мирная жизнь…

Том подумал, что ирония преследует его по жизни. Билл описывал именно такую жизнь, назвав ее серой, скучной, неинтересной. И сейчас Том понял, что его аж затошнило от отвращения к такой перспективе. Насколько далеко это от того, то предлагал ему Билл.

Точнее он не предлагал, а врал. Как всегда врал.

-Ладно, я подумаю над твоими словами.

Сид вышел из машины и побежал к дому. Том проводил его взглядом и поехал туда, где скоро уж точно не будет скучно.

Он зашел в дом и снял с себя куртку. Сейчас Том настраивался на то, чтобы сделать все так, как он задумал. Главное не смягчиться под его взглядом и прикосновениями. А это будет ой как не просто. Сегодня он будет общаться с ним так, как и заслуживают шлюхи наподобие него.

Том налил себе стакан воды и взял его в руку, которую трясло так, что стекло звенело, стукаясь о зубы. Сегодня все в последний раз, надо взять себя в руки и пережить этот взрыв эмоций всего на несколько часов. Потом будет легче, он сможет встать и идти дальше.

А пока сердце заходилось в бешеном ритме, кровь билась в висках, пот выступил на лбу. Том зашел в ванную и умылся холодной водой. Не помогло, все равно слишком много напряжения, аж зубы сводит.

Он обыгрывал в голове разные сценарии сегодняшнего вечера, все они сводились к одному. Будет больно. Нестерпимо и мощно. Боль выжжет все внутри, превращая душу в мертвое пепелище. Что сможет Том сберечь от себя прошлого после сегодняшней встречи? Немного. Таким как раньше он уже не будет. Наверное, это и к лучшему. Хватит быть ребенком.

«Главная цель на сегодня - убить свою любовь»

Раздался стук в дверь, и Том посмотрел на нее как приговоренный к смертной казни заключенный на электрический стул. Вот только тому надо было отмучиться всего две минуты, а Тому намного дольше.

«Ну то ж, Билли, поиграем».


========== ВТОРАЯ ЧАСТЬ. Глава 5. ==========


Том давно понял, сколько не готовься к чему-либо, а в жизни всегда все пойдет не так, как планировал. Как только он распахнул дверь, перед глазами оказался Билл, к которому Том не был готов. Хотя, потом, когда он будет прокручивать в голове весь вечер, он поймет, что он ни к какому Биллу готов не был.

Высокий хвост на голове, несколько выпавших прядей, которые вились и падали на чистое невинное лицо с самой детской, невероятно светлой, улыбкой на губах. Наверное, даже ангелы выглядят порочнее, чем Билл сейчас, прислонившись к косяку двери и кутаясь в тоненькую курточку.

Он прошел внутрь дома и расставил руки стороны, отчего части его куртки распались.

-Представь, тебя нет рядом, и куртку некому застегнуть.

Том оторвал от него свой растерянный взгляд и закрыл дверь на замок. Билл скинул куртку и остался в своей обтягивающей водолазке. Опять такой худой, хрупкий и беззащитный. Настолько женственный и слабый, что это просто обескураживало. Том знал, что это сплошная фальшь, но не мог начать играть свою роль. Казалось, он сейчас посягнет на что-то святое. На детскую непосредственность или искреннее доверие. Сломает хрупкий механизм, который невозможно будет починить.

-Том, отомри, любимый, - Билл щелкнул перед его лицом пальцами и мягко засмеялся, прильнул к его телу и обернул руками шею, - как же я соскучился, - прошептал он в его губы и нежно прикоснулся к ним кончиком своего языка, облизывая их контур.

Том зажмурился от тепла и сладости, которые мгновенно разлились по телу, и, с трудом оторвав его от себя, отстранился.

Билл подозрительно сощурил глаза.

-Что с тобой происходит?

-Ни..чег…о, - голос дрожал. Том мотнул головой, надо меньше говорить, голос-предатель выдает все его чувства.

- Я кое-что принес, хочу, чтобы ты глянул, - быстро сказал Билл, переведя тему, он хотел пойти к куртке, которую бросил на диван ранее, но Том схватил его за запястье. Кожу обожгло.

- Потом. Пойдем наверх.

Билл нахмурился.

-Я думал, мы…

-Мне похуй, что ты думал, я хочу трахаться.

Он рванул его за собой по лестнице, сжимая тонкую косточку его руки.

-Том, да что такое? Отпусти, - Билл попытался выдернуть руку, но Том еще сильнее дернул его вперед.

-Кончай ныть! И так, голова болит.

Брюнет замолчал и покорно последовал за Томом, который втолкнул его в комнату и со всей силы впечатал в стенку. Билл ударился спиной и застонал.

-Больно же.

-Заткнись.

Билл, все еще нахмурившись, медленно потер поясницу.

-У меня же почки отбитые… - простонал он, хромая, дошел до кровати и сел на ее край.

Том закрыл лицо ладонями, он дышал часто-часто, борясь со слезами. Он чувствовал себя последним козлом, но хотелось сделать еще больнее, он получал от этого несказанное удовольствие.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия