Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

«Господи, помоги мне сдержаться и не убить его».

-Раздевайся!

-Том, это уже не смешно, - спокойно, но уже с предупреждением сказал Билл.

Том открыл лицо и посмотрел в его глаза.

-Я не буду просить дважды. Шевелись или сорву одежду силой.

-Мне не нравятся такие игры.

Том рассмеялся. Злобно, у него был хороший учитель. Он рванул вперед, схватил Билл за подбородок и со всей силой толкнул на кровать. Брюнет упал на спину и уставил глаза в потолок.

- А мне не нравятся твои. Так что раздвигай ноги и терпи.

Том расстегнул джинсы и стянул их с себя вместе с нижним бельем.

-Хорошо, Том, - хрипло начал Билл, - если это то, что ты для нас хочешь, то я принимаю правила игры. Я бы хотел, чтобы все закончилось по-другому, но … Я отработаю сегодня все сполна.

На долю секунды в голове промелькнула мысль, что он делает большую ошибку. Разве на это он хочет спустить их последнюю ночь? Может лучше… поговорить?

Том мотнул головой и хищно ухмыльнулся.

- Слова настоящей шлюхи.

Казалось, Билл его даже не услышал, он быстро снял с себя брюки и водолазку, бросая их куда-то в сторону.

-Что дальше? – грубо спросил он.

Том заметил, что тот ни капельки не возбужден, и на секунду потупил глаза. Он на автомате подошел к шкафу и вытащил оттуда кожаный ремень. Делать уже ничего не хотелось, но он зачем-то следовал разработанному плану.

Билл, увидев ремень в его руках, покорно поднял запястья к спинке кровати. Том крепко привязал их к прутьям, проверил надежность и перевел взгляд на Билла, но тот спокойно и отрешенно смотрел в потолок. Здравствуй, бездушная маска куклы и заостренные черты, здравствуй, ледяной взгляд. Давно не виделись, когда-нибудь все возвращается на свои места.

Том встал у его ног и осмотрел привязанное голое тело, которое сейчас полностью находилось в его власти. Полностью. И это, черт возьми, возбуждало. Он хотел за раз насладиться этим телом на всю оставшуюся жизнь вперед. Том посмотрел на свой член, удостоверившись, что тот стоит по стойке смирно, и лег на тело брюнета, подползая все выше к его голове. Он сел на его грудь, ближе к шее, и удовлетворенно выдохнул.

-Открой рот.

Билл послушно разомкнул губы, и Том схватил основание члена, медленно вошел в него и застонал, запрокинув голову. Черт, как хорошо. Он начал двигаться сначала медленно и неглубоко, постепенно набирая скорость вхождения. Член скользил так гладко и так восхитительно глубоко, что яички сводило судорогой с каждым ударом головки о стенку глотки. Том схватился за спинку кровати, увеличив силу вхождения, и насиловал его рот, буквально разрывая уголки его губ толщиной члена. Он силой дернул бедрами вперед, и Билл дернулся и закашлялся. Он вынул член изо рта, и брюнет наклонил голову набок, натужно кашляя, с силой вдыхая в себя воздух.

-Билл… - прошептал Том и хотел было дотронуться до его пряди, чтобы заправить за ухо.

-Не прикасайся ко мне, - жестко сказал он, повернул голову и покорно открыл рот. Вот только его глаза блестели яростью.

Том опять скользнул внутрь, встретился с ним глазами и начал набирать скорость. Необыкновенная влажность и жар, стенки рта и глотки, так восхитительно облагающие член со всех сторон, покорность брюнета, но горящие злобой глаза, все это накрывало Тома, сносило крышу. Он стонал и вбивал член в рот, делая ему намерено больно, он входил грубо, по собственнически нажимая на подбородок, раскрывая рот еще шире. Пот застилал глаза, катился вниз по телу, капая на лицо брюнета, на его шею, которую покрывали засосы Йорга.

Оргазм приближался и щекотал пальцы на ногах, ласкал низ живота и скручивал яички. Том резко отстранился, и Билл начал быстро вдыхать воздух через рот. Его грудная клетка вздымалась с бешеной скоростью.

Том сполз ниже и, грубо поднимая его лицо, впился губами в алый рот. Билл дернулся и с силой схватил нижнюю губу зубами, кусая клыками, как вампир. Том взвыл, и кровь хлынула ему в рот. Он выдернул губу и отпрянул от брюнета. Кровь потекла вниз и капнула на грудь Биллу, рядом с соском. Том заворожено размазал ее по коже, под которой билось бездушное сердце в грудной клетке.

Он размахнулся и со всей силой влепил ему пощечину. Голова Билла откинулась на другую сторону подушки, и тот рассмеялся. Совсем не по-человечески, так жутко, что все его смешки до этого были просто детским улюлюканьем.

Тома затрясло от напряжения, нервов, страха, от боли умирающей любви, которая дается свыше один раз на миллион, а он сейчас своими собственными руками убивает ее с таким мазохистским удовольствием, заставляя ее корчиться и истекать кровью.

-Заткнись, Билл, - предупредил он, уже не в состоянии слушать его смех.

-А ты попробуй меня заткнуть. Ударь еще раз, может тогда тебе станет легче.

-Билл, не провоцируй. Я еле сдерживаюсь, чтобы тебя не убить.

-Так убей. Я не шучу, - глаза Билла кипели гневом и безумно сверкали, - это так легко. Убить. Я обездвижен, легкая мишень, но такой ценный трофей. Самый трагичный финал одной из самых банальных историй. Тебе же такое нравится. Банальщина и розовые сопли. Ты кроме как пускать слюни, ничего и не умеешь. Слабак…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия