Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

Том кинул на тумбочку рядом с ним лист из дневника Фрэнка. Билл с любопытством приподнял бровь, развернул его и уткнулся глазами в написанные неровным почерком строки. По мере прочтения на лице появлялась ироничная ухмылка. Где-то на середине рассказа он громко рассмеялся.

-Я тут прям Лолита Набокова.

Он быстро дочитал до конца и кинул лист обратно на тумбочку.

-Хочешь сказать, этого не было? – со злобой спросил Том.

Билл натянул на себя водолазку.

-Было. Правда я не особо хорошо это помню, курили мы какую-то дешевую херню, и вставило нас всех не по-детски. Только вот дело обошлось одной дрочкой, там не сказано ни слово про секс.

-Это на других страницах.

-Ах, ты еще и дневник его прочитал… - Билл ехидно улыбнулся.

-Который ты выкрал.

-Ну не совсем я. Ты реально думаешь, что я разрешу всему городу читать безумные мысли Фрэнка обо мне?

- Ты говорил мне, что между вами был всего один поцелуй. А ты ведь реально его соблазнил!

-Упс… - Билл рассмеялся, - по тебе профессия детектива плачет. Как лихо ты меня на чистую воду вывел, - сказал он с сарказмом и рассмеялся, - никто кроме тебя самого не виноват, что ты верил каждому моему слову. Я не клялся на Библии говорить тебе правду. Хотя даже если бы и поклялся, все равно бы говорил только то, что считал нужным.

Том сжал кулаки, брюнет сейчас крупно рисковал своей мордашкой.

-Зачем тебе сдался Фрэнк?

- Мне надо было на ком-то тренироваться. Да и весело было его мучить. Смотреть, как ломаются целки, гордящиеся своей натуральностью, всегда приятно. Хотя его задница и рядом не стоит с твоей. Перед ее самоотверженностью и узостью я снимаю шляпу.

Том рванул вперед и со всем силы впечатал кулак ему в нижнюю челюсть. Тело Билла отлетело и с грохотом упало на пол. Он стукнулся затылком о твердый паркет и зашипел.

-Я тебя изобью, искалечу все твое смазливое личико, и мне насрать на Йорга, Бона или Бруно… Уходи сейчас же, или я за себя не отвечаю.

Билл приподнялся и сел на задницу, все еще потирая ушибленную голову. Из разбитой губы бежала струйка крови. Она капнула на пол, и брюнет медленно провел по ней пальцем, будто не веря, что это сейчас происходит.

- А ты ведь тоже врал, Том.

-Молчи…

-Ты говорил, что никогда не сделаешь мне больно.

-Да что ты знаешь о боли?

- А ты?

Парни на секунду встретились глазами, всего лишь секунда, но Тома пронзило ноющее чувство раскаяния. Что-то в глазах Билла было сейчас таким родным, что мелькнула четкая уверенность, что он делает все неправильно.

Билл медленно поднялся, схватил белую простынь с кровати и вытер кровь с подбородка.

-Хотел подарить тебе последнюю ночь с твоим Биллом. Знаешь, наверное я заразился от тебя сентиментальностью, я готовился к этой встрече, ждал ее… Все должно было пройти совсем не так.

-Молчи, ради Бога! – Том боролся со слезами, плакать перед ним он не будет!

- Глупо, а я ненавижу делать глупости, Том. Но…я подумал, ты заслуживаешь этого. Знаю, что верить мне, ты теперь никогда не сможешь, но делать тебе больно не входило в мои планы. Я знал, что по-другому не получится, но твои чувства это необходимое условие для убийства, а не моя прихоть. Я не подрассчитал, что все произойдет так… - Билл нахмурился, - бурно. Да, скрипя сердцем, признаю, что некоторые вещи выпадают из моих расчетов. Я не ожидал, что ты влюбишься так…

-Сильно, - тихо продолжил за него Том и разочарованно покачал головой.

-Том, я никогда не верил в любовь… Поэтому в своих планах я ее и не учел. Думал, зацеплю тебя сексом, покувыркаемся, и тебе приятно, и мне неплохо, мордашка смазливая, да и фигурка отпадная…

Том устало хохотнул, бред, какая-то глупая шутка, подсунутая куча дерьма в красивой обвертке от подарка.

- Поэтому сегодня я хотел подарить тебе твоего любимого. Но ты решил все по-другому. Теперь тебе приходится «наслаждаться» общением со мной, - он показал пальцами кавычки, - вот такой я, нравится?

Том бросил на него взгляд полный отвращения.

- Никому не нравится. Поэтому настоящего меня увидишь не часто. Каждому свой Билл.

- Мне кажется, ты сам не знаешь, какой ты. Под всеми твоими ролями, играми, масками пустота, ничего нет. Ты растратил себя на секс с такими же ничтожествами, как и ты сам.

-Ты прав, - Билл кивнул очень спокойно, - вот только не задавался ли ты вопросом, а мог ли твой Билл появиться из пустоты?

Том внимательно посмотрел в черные глаза напротив, сейчас они ярко блестели, манили в свою бездну.

-Как бы ты меня ненавидел, но ты должен смириться, что в твоем Билле была часть меня. Какая, это останется для тебя тайной, - Билл резко нахмурился, - Том, с тобой все нормально?

Том помассировал пальцами закрытые веки, голова невыносимо разболелась.

-Уходи.

-Том, ты не решил напоследок передо мной в обморок упасть, а? – Тому показалось или он услышал волнение?

Он взглянул на Билла, и все поплыло перед глазами, последнее, что он почувствовал, это руки брюнета, хватающие его под мышки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия