Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

- Прямо сейчас обливается горькими слезами из-за моего отъезда, - пошутил Том и услышал несколько смешков. На самом деле, такая откровенная реакция по поводу его жилья в столице немного обескуражила.

«Что же это за глушь-то такая!» - мелькнуло у него в голове.

- Хорошо, можешь занять приглянувшееся место.

Том кивнул и направился к первой парте, за которой сидела симпатичная блондинка.

- Я Эмма, - быстро представилась она и дружелюбно улыбнулась.

Том ответил не менее широкой улыбкой и потеребил языком кольцо пирсинга в губе. Он делал это уже машинально, выработанная со временем привычка была беспроигрышна в отношении женского пола.

- Эй, Том, садись ко мне, - услышал он мужской голос с предпоследней парты.

Том взглянул на, обратившегося к ему, парня. Ничем не привлекательное, простое лицо, но открытые, добродушные голубые глаза.

Он бросил на блондинку извиняющий взгляд и направился в конец аудитории.

- Меня Дирк зовут, - представился шатен, как только Том плюхнулся на соседний стул. Парни пожали друг другу руки.

- Так, все знакомства после занятия, – громко сказала женщина, - я понимаю, Том интересная личность, но алгебру никто не отменял.

По классу прошелся недовольный гул, и женщина постучала ручкой по столу и начала урок.

Это был скучный час, в течение которого они постоянно что-то решали и записывали. Несколько раз фрау Ленз спрашивала Тома, изучал ли он это в Берлине, и тот неуверенно кивал, честно говоря, алгебра была его самым слабым местом в учебе.

Когда прозвенел звонок, все облегченно выдохнули и начали убирать вещи в сумки. К парте Тома подошли еще два парня, о чем-то громко споря и смеясь.

- Эй, берлинец, ну чо, давай знакомиться? – спросил один из них, грубо, но дружелюбно, - Я Сид, а этот непроходимый тупица, - он положил руку на плечо рядом стоящего парня, - Джо.

Джо быстро нажевывая жвачку, кивнул.

- Рад знакомству, ребята, - легко ответил Том и пожал им руки.

-Ты, это, будь рядом с нами и не пропадешь, - продолжил Сид, - с нашим третьим другом ты знаком, - он кивнул на Дирка.

- А, кстати, где наш четвертый дорогой товарищ? – спросил Дирк, который все еще сидел за партой.

- Его еще не восстановили, - злобно буркнул Джо.

Том внезапно вспомнил странного парня, которого видел вчера на скамейке.

«Он ведь тоже говорил о восстановлении. Неужели мы учимся в одном классе?»

Непонятно почему, но Тому не хотелось, чтобы четвертым другом оказался именно тот чудик.

- У вас тут столовая есть? Жрать охото, - перевел тему Том.

- Конечно, конечно, именно туда мы щас и направимся, - ответил ему Дирк и встал со стула.

Парни вышли из аудитории. Сид и Джо шли на шаг впереди, продолжая о чем-то спорить. Сид по хозяйски приобнял парня, за что получил увесистый подзатыльник. Оба друга громко раскатисто рассмеялись.

-Ты привыкай к их постоянному дурачеству, - сказал Дирк, идущий с Томом в ногу, - они без царя в голове.

- Вы давно дружите?

- Пару лет, с класса девятого, наверное. Кстати, сегодня вечером вечеринка, пойдешь с нами? Заодно и познакомишься с остальными.

-Ура! Конечно, пойду.

- А ты, я смотрю, любитель потусовать? – смеясь, спросил шатен и приподнял бровь.

- Это, да.

Они спустились на первый этаж, и близость столовой Том уже смог определить по запаху.

- Эй, парни, Том с нами на вечеринке, - Дирк повысил голос, те обернулись, и Джо показал поднятый вверх большой палец.

Столовой оказалась большая и светлая комната, но, людей в нее набилось столько, что внутри было довольно тесно. Стоящие по периметру столы были полностью заняты.

Парни встали в очередь и окружили Тома.

- Ты чего из Берлина-то свалил? Да еще и в такую тьму тараканью? Убил кого? – спросил Сид, и громко рассмеялся свой шутке.

Том понял, что этот парень за словом в карман не лезет.

- Надо хоть иногда менять привычную жизнь. Берлин надоел своим шумом, толпой и пьяными разборками. Захотелось тишины.

Парни непонимающе переглянулись.

- Странный ты. Все, наоборот, хотят свались подальше от этого места, - ответил Джо.

- К тому же пьяных разборок хватает и тут, - добавил Дирк.

- Ага, вон нашего друга до сих пор не восстановили из-за одной такой разборки, - недовольно буркнул Сид, но вскоре опять заржал.

Его смех не нравился Тому. Как звук заевшей пленки в магнитофоне.

- Надо все в жизни попробовать, - отозвался Том.

- Оооо, вот они приезжие из столицы. Заражены новаторскими идеями и демократией. Вы же там геев поддерживаете и свободомыслие? – улыбаясь, спросил Сид.

Том кивнул и спокойно пожал плечами, показывая, что относится к этому совершенно нормально.

- А у вас с этим совсем тухло? – спросил он.

- Неее, - парни покачали головой и почти одновременно ухмыльнулись.

- Мы отстали от либерализма и застряли где-то в прошлом веке, - ответил Дирк, - никакой женской эмансипации, только патриархат. Всякое инакомыслие карается кулаком в глаз, все мысли одинаковые под копирку…

- Уууу, - расстроено отозвался Том и хохотнул, - и не тяжело вам самим живется-то?

Все четверо встретились глазами и засмеялись.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия