Неожиданные обстоятельства

– Случайно? – Брови Майлза были слегка нахмурены, но на лице сохранялась улыбка. Как будто мужчина силился понять меня. – Объясни, Ари, я не понимаю.

– О, господи, – выдохнула я, закрывая лицо ладонями. – Мне стыдно в таком признаваться.

Майлз аккуратно отнял мои ладони от лица. Он хмурился, и на его лице была неуверенная улыбка.

– Аризона, я ничего не понимаю.

– Я украла твою футболку, – простонала я.

– Какую футболку? Когда ты успела?

– Из прачечной. Твою футболку болельщика за номер семнадцать. – Брови Майлза поползли вверх. – Я украла ее и спала в ней несколько недель. Прости.

Майлз помолчал, а потом спросил:

– Когда это случилось?

– За несколько дней до нашего знакомства.

– Зачем ты взяла футболку мужчины, которого не знаешь? – Он снова хмурился.

– Она приятно пахла, – тише ответила я. – Я надевала ее и представляла себе, как ты выглядишь, какой ты.

– Ты часто так делаешь? – спросил он и его брови опустились еще ниже, а челюсть крепко сжалась.

– Что? Нет! – выкрикнула я, садясь и прикрываясь простыней. – Я по-твоему сумасшедшая?

– Ари, а что я должен подумать в этой ситуации? – спросил он, встав и начав натягивать джинсы.

– О, боже, ты и правда думаешь, что я ненормальная.

– Больше похоже на отчаявшуюся женщину, – пробормотал он тихо, но я услышала.

Внутри меня все сжалось от его слов. Это было чертовски обидно. Я почувствовала как в горле формируется ком. Главным образом из-за того, что подсознательно я признавала его правоту. Это действительно был поступок отчаявшейся женщины, которая хотя бы ночью хотела чувствовать себя в безопасности. Но я подавила внутри жалость к себе, зато на полную развернула обиду на Майлза, переросшую в гнев.

– Да! – выкрикнула я и вскочила с кровати, заворачиваясь в халат, который схватила со стула. – Отчаявшаяся! А знаешь, почему? У меня не было отношений уже шестнадцать лет! Каждый мужчина, с которым у меня что-то начиналось, сбегал, как только узнавал о том, что у меня есть дочь. Им всем я казалась отчаявшейся, потому что ну кому нужна мать-одиночка? Прачка, которая ничего из себя не представляет? Женщина, у которой на все случаи жизни один бюстгальтер, которому уже пять лет?

– Ари… – начал Майлз, делая шаг ко мне.

– Нет! Нет, черт возьми! – крикнула я, отталкивая мужчину и решительно шагая к шкафу. Я достала оттуда футболку и бросила ему, вещь приземлилась на грудь и он подхватил её пальцами. – Уходи, Майлз.

– Ари…

– Уйди, прошу тебя. Пенелопа скоро приедет. Я не хочу, чтобы она видела тебя здесь.

– Ты не хочешь нас познакомить?

– Нет.

– Почему?

– А какой смысл, Майлз?! Зачем мне это делать?! – я снова кричала. – Ты скоро уйдешь, как и все, кто был до тебя! Наиграешься и уйдешь!

– Я никуда не уйду.

Я начала плакать. Из меня вырывались уродливые рыдания. Я была жалкой. Настолько жалкой, что даже меня саму это раздражало. Я всегда пыталась держаться и быть сильной для своей дочери, но и у меня существовал предел. Каждой сильной женщине хотя бы иногда хотелось почувствовать себя слабой и защищенной, и я была не исключением.

Я спрятала лицо в ладонях, рыдая громко и некрасиво, и почувствовала, как меня обнимают сильные руки. Это заставило меня еще сильнее сломаться. Я была обессилена. Так устала быть сильной и одинокой. Когда не на кого положиться, кроме себя самой. Сейчас я стояла и плакала в мужское плечо. Почему он не уходил?

Я подняла голову.

– Почему ты не уходишь? – сквозь всхлипы спросила я.

– Потому что не хочу, – спокойно ответил Майлз. – Я хочу остаться и быть здесь для тебя.

– Ты не должен оставаться. Ты должен вернуться к нормальной жизни. Зачем я тебе?

– Потому что я хочу быть с тобой. Разве этому нужны объяснения?

– Но я украла твою футболку, как какая-то сумасшедшая, – снова разрыдалась я и Майлз улыбнулся.

– Ты – моя сумасшедшая. И я рад, что грел тебя по ночам даже тогда, когда сам не знал об этом.

Мягкая улыбка Майлза успокаивала. Его размеренная речь и горячие ладони дарили умиротворение, и вскоре я успокоилась. К тому моменту Майлз сидел на полу у шкафа, а я – у него на коленях.

– Давай договоримся, – нарушил он тишину. – я заберу эту футболку, потому что она много значит для меня. Но оставлю тебе ту, в которой был сегодня, хорошо? – Я отрицательно покачала головой. – Почему?

– Потому что ты прав. Это поступок отчаявшейся женщины, – всхлипнула я, сдерживая новый поток слез.

– Ари, мне нравится мысль о том, что ты будешь спать в моей футболке. Согласен, немного странно было узнать, что ты спала в ней, еще даже не зная, как я выгляжу. И все это попахивало преследованием и одержимостью. Но теперь ты знаешь меня, а я – тебя, и я вполне могу забыть у тебя свою футболку, а ты вполне можешь спать в ней. Ладно? – Я молчала. – Малышка, ладно? – повторил он.

– Ты будешь считать меня странной из-за этого? – спросила я тихо.

– Я буду считать тебя влюбленной. Могу я так считать?

– Да, – прошептала я. Черт, что я творила? Мы были знакомы всего месяц, а я уже признавалась ему в любви.