Неожиданный Владимир Стасов. ПРОИСХОЖДЕНИЕ РУССКИХ БЫЛИН

В другом месте Магабгараты есть ещё рассказ о том же, в очень сокращённом виде, но с прибавлением одной новой, очень важной подробности, которой не было в предыдущем рассказе. У знаменитого в индийских поэмах богатыря Арджуны был сын Абхиманиу; он женился на Уттар. Она сделалась матерью зародыша, умершего до рождения. Кунти (мать Арджуны, т. е. прабабка этого младенца-эмбриона) приняла этого младенца по приказанию мудреца Васудевы, который сказал: "Я возвращу жизнь этому шестимесячному зародышу!" Этот младенец, рождённый раньше срока и сожжённый огненною стрелою ещё в утробе матери, стал теперь жить собственною жизнью, благодаря обожаемому Васудеве, который при этом сказал: "Он родился после погибели своего семейства — Парикшинай Кулай, — то пусть ему имя будет Парикгиит".

Эти два рассказа Магабгараты хотя и относятся, по-видимому, к совершенно разным личностям, но излагают, в сущности, одну и ту же легенду, пополняют один другой (как это часто мы находим в Магабгарате, Рамаяне и других восточных поэмах). Центральный пункт каждой из них, а вместе и пункт их обоюдного соприкосновения — это рассказ об эмбрионе, недоношенном матерью. Частные подробности при этом разные, но сущность одна и та же. В первом рассказе эмбрион вышел из чрева матери, потому что мать приведена была в сильное негодование любострастным преследованием; во втором — эмбрион вышел из матери, потому что его поразила (по невысказанной тут причине) огненная стрела. Но ясно, что стихия огня в обоих рассказах является коренною причиной погибели: в первом — "бог Агни" помогает тут Пуломану, и в такой сильной мере, что потом подвергается проклятию, но сам Пуломан падает "испепелённый"; во втором — уже прямо говорится об "огненной стреле".

Теперь, если мы возьмём эти совокуплённые и пополняющие один другой, рассказы Магабгараты, то без труда увидим, что их содержание то же самое, что в легенде Гаривансы и в русской былине. Мифический стихийный герой (Пуломан, Сома, Дунай) силою похищает себе жену (Пулому, Тару, Настасью или Днепру-королевишну); "огненная стрела" поражает одного из родителей (в Магабгарате — мать, в Гаривансе — отца, в русской былине — мать), и после того младенец-эмбрион силою исторгается из чрева матери. Горесть родителей делается причиною происхождения на свет реки (в Магабгарате — река эта образуется из слёз матери, в Гаривансе — из слёз отца, в русской былине — из крови отца и матери). Младенец этот также заключает в себе стихию огненную (в Гаривансе он блестит и сияет, в нашей былине — он золотой и серебряный и сияет, как соединённые вместе солнце, луна и звёзды). Похититель же (Пуломан и его соучастник Агни, Сома, Дунай) наказывается смертью.

Всё вместе — явно космический, стихийный миф древней Азии. Сама Магабгарата называет его "древнею легендою" и говорит, что содержание её: смерть Огня и рождение шестимесячного эмбриона, т. е. рассказ о помертвении природы вследствие наступления Зимы и потом воскресение её вследствие нарождения Солнца и Весны. Таким образом, вся чудовищность рассказа исчезает, и остаётся содержание вполне простое и естественное. На первый взгляд кажется, будто в Гаривансе произошли значительные изменения, даже искажения: главным действующим лицом является не Огонь, а Месяц; но в результате разницы нет. Царство Месяца продолжается здесь над всею природою, до тех пор, пока нарождается новое царство — царство Солнца. В нашей же былине находим уже действительные искажения и смешения: нет более двух отдельных личностей, мужа похищаемой женщины (Бхригу, Вригаснати) и похитителя её (Пуломан, Сома). Оба они слились у нас в лице одного и того же Дуная, подобно тому как такие слития мы замечали во многих других наших былинах, и это слитие вместе с другими, искажёнными же подробностями, придаёт странный и чудовищный вид всей былине.

В рассказах Магабгараты и Гаривансы мы встречаем древнейшую, нам доступную брахманскую форму настоящего сказания. Буддийских форм, составлявших переход от неё к нашей былине, я указать пока не могу. Но за недостатком их я приведу здесь ещё один рассказ, который хотя и принадлежит брахманскому периоду, но значительно уступает в древности пересказам обеих индийских поэм. Это — одна сказка из Сборника Сомадевы, где первоначальная основа затемнена множеством новых вставок и подробностей, а всё-таки остаётся та же; сверх того, иное уже несколько более сближается с нашим русским пересказом.

Брахман Сактидева попадает на остров, которого владыка — царь рыболовов. Его там хватают, сажают в тюрьму, хотят казнить, но в него влюбилась царская дочь, царевна Виндумати: она идёт и спасает его, а он по её требованию женится на ней. Впоследствии, преследуя однажды кабана великанского роста, наносящего великий вред их земле, Сактидева ранит его стрелой, и тот скрывается в пещере. Сактидева бросается за ним туда же, и вдруг видит великолепную рощу, с дворцом посредине. Тут к нему выходит девица чудесной красоты: она, вся оторопелая, быстро шла к нему.