Неожиданный Владимир Стасов. ПРОИСХОЖДЕНИЕ РУССКИХ БЫЛИН

Сходство с нашею былиною заключается здесь в следующих подробностях. Оба женские действующие лица — не замужние женщины, а девицы — сёстры и притом царевны, тогда как муж их — простой богатырь (выше было уже сказано, что не обе они выходят замуж за Дуная по невозможности у нас многожёнства в христианскую эпоху, так что в этом месте сделалось необходимо подставное лицо как особый муж для одной из царевен). Наша Настасья, королевишна, в самом начале рассказа спасает Дуная от казни, когда он находился во владениях у её отца: так точно в самом начале рассказа Сомадевы царевна Виндумати спасает Сактидеву от казни, когда он находился во владениях у её отца, царя рыболовов. В нашей былине, первая королевишна сама бросается к Дунаю "хочет Дуная в уста целовать", но он отказывается и отдаёт её князю Владимиру: это вполне соответствует тому, что Виндумати сама предложила себя в жёны Сактидеве. Вторая королевишна также сама идёт в жёны Дунаю после того, как он её победил: это, как и всё изложенное до сих пор, вполне соответствует рассказу Сомадевы, где Виндурекха идёт замуж за Сактидеву, после того как он победил демона. Здесь надо заметить, что в лице этой самой второй королевишны у нас соединяются: демон, оборотившийся великанским кабаном, и царевна Виндурекха. По этой-то причине мы и находим, что в нашей былине Дунай повстречался в поле с великаном-богатырём ("богатырь, как сенна куча", "татарин"), и этот великан-богатырь оказывается потом женщиной. В Гаривансе упомянуто вскользь про первых 27 жён похитителя, и потом о них уже больше нет речи. В Магабгарате нет ничего им соответствующего. В сказке же Сомадевы этим 27 первым жёнам соответствует первая жена Сактидевы, Виндумати, родная сестра второй жены, и она является тут для очень существенной роли: она именно и есть причина последующих событий — разрезывания живота второй сестре, Виндурекхе. В нашей былине первая жена героя также приходится сестрой второй его жене, и очень может быть, что зависимость главного события от первой жены — подробность до сих пор нам не встречавшаяся в русских былинах, — ещё когда-нибудь в них окажется. После вынутия ребёнка из чрева матери и в сказке Сомадевы, и в нашей былине отец — герой рассказа; сейчас же перестаёт быть человеком: у Сомадевы он превращается в духа, у нас — в реку. Мать же в сказке Сомадевы исчезает, а у нас умирает.

Итак, при всём недостатке буддийских и вообще позднейших редакций мы всё-таки видим, как легенда, первоначально космическая и стихийная, стала превращаться в легенду богатырскую и как из неё мало-помалу начал исчезать её первоначальный смысл и содержание, так что, дойдя до нас через длинную цепь веков, эта легенда, первоначально простая и многозначительная, превратилась во что-то совершенно бессмысленное и чудовищное.

Общеславянского и русского тут, кажется, только и есть, что собственные имена: ни славянские, ни русские реки не играют здесь ровно никакой роли.

Кстати будет заметить здесь, кончая разбор былины, что вынимание ребёнка из утробы матери было в поэзии древней Азии вообще мотивом довольно обыкновенным. Мы его иногда встречаем и в литературных произведениях буддийской эпохи. Так, например, в монгольской поэме, носящей название "Малый Гессер-Хан" и существующей у калмыков, рассказывается, что после победы над пятнадцатиголовым Мангушем (злым духом), богатыри Сесе-Шикер и Нансонг заспорили, кому должна принадлежать его жена, и Гессер-Хан кончил разом их спор, отрубив этой женщине голову; потом Сесе-Шикер разрезал ей мечом живот, и они все там увидали девятимесячного мальчика Шумну (злого духа). Тогда Сесе сказал: "Вот сколько бед наделал бы этот!" И они взяли и сожгли его, а с ним и весь их город, а народ увели в плен.

Но часто можно видеть в этом самом мотиве не что иное, как операцию при трудных родах. Так, например, царица Адрисиапти, долго не будучи в состоянии разрешиться от бремени, "велела разрезать себе живот камнем", и тогда родила царя Асмаку. Но самый значительный и подробный тому пример мы находим в "Шах-Намэ". Царица Рудабэ, мать Рустема, долго не могла разрешиться от бремени и сильно мучилась. Тогда отцу Рустемову; Залу, явилась волшебная птица Симург, всегда покровительствовавшая ему, и сказала: "Принеси блестящий кинжал и приведи мудреца, искусного в чародействах. Ты сначала напои вином Рудабэ, чтоб избавить её душу от страха и сознаний; потом, пускай мудрец производит своё чародейство, чтоб высвободить львёнка из темницы. Он пронзит тело кипариса (Рудабэ) под рёбрами, без всякой боли для неё; он вынет львёнка и обольёт кровью весь бок матери, потом ты должен зашить прорезанное место, и тогда тебе нечего больше бояться и беспокоиться. Натри потом травы, которую я тебе укажу, с молоком и мускусом, высуши всё это в тени и помажь рану — больная тотчас выздоровеет". Так родился Рустем.

Наконец, что касается до младенцев, наполовину золотых, наполовину серебряных, то мы очень часто встречаем, их в буддийских поэмах и песнях.