Неожиданный Владимир Стасов. ПРОИСХОЖДЕНИЕ РУССКИХ БЫЛИН

Я нисколько не отрицаю того факта, что в азиатской общей прародине индоевропейских народов зародилось множество поэтических мотивов, где высказались верования, понятия и миросозерцание первоначального, единичного арийского народа; я не отрицаю, что эти мотивы могли быть унесены из Азии разными членами арийской семьи принесены ими в Европу, и тут, на новых поселениях, при новых влияниях получили своеобразную форму и развитие, сохранив однако же везде коренные черты первоначальной основы. Мудрено было бы сомневаться во всём этом ввиду результатов, добытых в последнее время сравнительною мифологиею, этою новою наукою, которая, едва возникнув, успела уже совершить такие великие и блестящие подвиги. Её доводы, основанные на столько же глубоком и многостороннем филологическом знании, как и на глубоком и тонком анатомическом расследовании, неотразимы. Индийские, персидские, греческие, римские, кельтские и германские верования, мировоззрения и обряды одинаковы в корню своём, все идут из одного и того же источника. Славянская наша ветвь не составляет здесь исключения и, точно так лее, как все остальные ветви индоевропейского семейства, не могла не принести с собою в Европу поэтических мотивов, которые на прежней прародине играли известную роль в отправлениях поэтической, художественной и веровательной силы народов.

С другой стороны, я нисколько не отрицаю, что те мотивы, которые составляют основу наших былин, возникли в Азии, в доисторические ещё времена, и везде, где только это было мне возможно, я в своём исследовании именно старался возвести каждый мотив до древнейших доступных мне первообразов его; а первообразы эти всякий раз оказывались древнеазиатскими, мифическо-религиозными, и указывали, относительно первоначального зарождения своего, на древность доисторическую, нам теперь недосягаемую.

Но из этого вовсе ещё не следует, что те древнейшие мотивы, которые принесены славянским племенем из Азии в Европу, именно и уложились в наши былины в форме самостоятельной славянской обработки; или наоборот, что наши былины не что иное, как сложившиеся в славяно-европейской форме и на славяно-европейской почве общие индоевропейские мотивы, вынесенные из Азии.

Нашему соображению представляются два обстоятельства: одно — это древнейшие, доисторические мотивы азиатской прародины, принесённые в Европу всеми индоевропейскими племенами (в том числе и славянским); другое — это русские былины, которые по коренным своим мотивам восходят до времён глубокой доисторической древности. Два эти обстоятельства близко родственны, в известных пунктах, именно в начале своём, соприкасаются, и тем не менее это два обстоятельства совершенно разные, совершенно расходящиеся.