Непал. Винтажный роман

После Мориса и Луи остались снимки, сделанные тем самым незамёрзшим фотоаппаратом. Перед спуском Морис произвёл судьбоносные, самые важные нажатия заветной кнопки, которые делают даже раненые, обмороженные, даже отчетливо сознающие, что очень скоро их не будет в живых. Но они покорили эту вершину! Морис достал со дна рюкзака скомканный, пропитанный многими жидкостями, начиная от растаявшего снега и кончая по́том и засаленными продуктами, французский флаг и несколько вымпелов. Привязал символику к ледорубу и поднял его над головой. Они с Луи поочередно щёлкали фотоаппаратом. А материальные свидетельства пребывания? Ах да, они оставили тюбик от сгущёнки…

– Надо спускаться! Давай, давай скорее! – уже почти закричал Луи.

– Вы обморозились во время восхождения и фотографирования?

– Нет. Мы просто сильно замёрзли. И начали очень быстро спускаться, даже запыхались и согрелись. Мы надеялись, что холодная трагедия вроде бы близится к завершению, но сильно ошибались: она продолжилась, причём как-то неожиданно, мистически, без влияния природных катаклизмов.

В какой-то момент я останавливаюсь, снимаю рукавицы и развязываю рюкзак. Зачем? Сам не знаю… Вот оно – «поехавшая крыша». И, о боже! Рукавицы падают на снег, скользят и катятся вниз по склону. Провожаю их взглядом и понимаю, что происходит что-то ужасное…

Совершенно очевидно, что нужно быстрее спускаться к палатке. Вторая связка восходителей из нашей группы должна быть там. Мы почти бежим. Но наползают облака, небо приобретает грязновато-серый цвет, поднимается пронизывающий насквозь ветер. Руки? Я забываю про руки. Я озабочен вопросом, найдём ли мы палатку при такой плохой видимости. Но вот я вижу её. Даже две, и вторая палатка предназначена для нас! Это значит, что Лионель и Гастон здесь! Как они обрадуются! Обе палатки поставлены входом друг к другу, чтобы легче общаться и ходить «в гости». Услышав меня, люди внутри одной из палаток задвигались. И показалась улыбающаяся голова Лионеля.

Вскоре он жмёт мои ладони и… улыбка исчезает с лица.

– Морис! Твои руки!

К тому времени я уже не чувствовал пальцев, а когда увидел палатки и друзей, то и вовсе забыл о них. А теперь посмотрел: пальцы были мертвенно белыми, с фиолетовым оттенком. И твёрдые…

Да, я ещё не сказал вам, что Луи потерялся. Вроде бы шёл всё время впереди меня, но где же он теперь? Мы отвлеклись от пальцев, высунулись из палатки и пытались что-нибудь разглядеть сквозь снег и туман. И тут раздался крик «помогите». Оказалось, что в тумане Луи проскочил палатку, потом увидел её снизу, закричал – тогда-то мы и услышали его голос – и начал подниматься. Но вот незадача: при подъёме Луи поскользнулся и пролетел ещё сотню метров вниз по склону. Мы видим, как он с трудом встаёт на ноги, пытается карабкаться вверх и вновь падает.

Лионель с бешеной скоростью глиссирует по наклонной снежно-ледовой поверхности и вскоре достигает Луи. Тот лежал неподвижно, с бессмысленным взором, без ледоруба, без шлема, без рукавиц, с одной кошкой. И только повторял: «У меня отморожены ноги! Веди меня вниз! Жак (так звали нашего врача, который в это время находился в предыдущем лагере) спасёт меня!» Лионель убеждает Луи, что это невозможно, что надо подниматься в палатку. Чтобы вновь не улететь вниз по склону, Лионель рубит ступени, а Луи ползёт следом на четвереньках…

Что же дальше? Друзья прекрасно понимают, что мы оба обморожены. Состояние рук уже оценили, надо посмотреть ноги. С большим трудом снимаем ботинки, и опасения подтверждаются: ноги сильно распухли. Лионель и Гастон начинают хлестать нас по пальцам верёвкой. Постепенно конечности оживают, но при этом возникает мучительная боль. Друзья не останавливаются и бьют верёвкой теперь по живому!

Снег валит, как и в предыдущую ночь. Опять хватаемся за стойки, снова каждое движение даётся с трудом. По-прежнему нет желания готовить чай. Но Лионель мужественно разжигает примус и кипятит воду. Это происходит довольно быстро. Почему быстро? Потому что на высоте в 7500 метров жидкость кипит при температуре где-то 60 градусов. С жадностью хлебаем горячую водичку. Дальше погружаемся в бред – сном это назвать нельзя.

– Вторая связка, Лионель и Гастон, наверное, тоже собиралась сделать восхождение на Аннапурну?

– Разумеется, они очень хотели побывать на вершине. Но, увидев наше состояние, конечно же, отказались: только последний эгоист бросит товарищей в беде, в таком плачевном состоянии. Тем более что наше самочувствие к утру значительно ухудшилось. Я уже не мог одеться сам. С Луи было ещё сложнее: его распухшие ноги не влезали в ботинки, пришлось те надрезать. Собравшись и бросив палатки – зачем они теперь, вверх уже точно не пойдём, а ниже стоят другие, – двумя связками начинаем движение. Ледорубы только у двоих: я говорил вам, что ледоруб Луи улетел при падении. А я потерял свой и того раньше.