Неписанный закон

Адамс замолк, казалось, ему больше нечего говорить. Если бы он не продолжил свою речь, он мог бы выиграть дело. Судья слушал его более часа, он, видно, был сам взволнован. Судье очень нравился молодой защитник и он думал что из него выйдет толк. Красивый чарующий голос глубоко потряс его душу, а только что выслушанная трогательная повесть о прошлом Карла расшевелила в судье более мягкое чувство к подсудимому.

Согласись он удовлетворит ходатайство Адамса и прекратить дело, вопреки имеющимся данным и признанию самого подсудимого, и торжество молодого адвоката было бы полное. Он уже порешил было посвятить день другой на пересмотр дела, когда его внимание привлекла дальнейшая речь защиты, задевавшей и возмущавшей его в его лучших верованиях и предрассудках. В голосе и в самых манерах Адамса теперь проглядывала враждебность, исчезла прежняя нежность и убедительность тона. Судья насторожился.

«Я не коснулся еще одного пункта весьма существенного для защиты, ваша милость. Я уже говорил, что обществу нечего опасаться свободы этого человека. Но что нам сказать относительно отношения к нему общества?

Существует целый ряд законов, оберегающих Соединенные Штаты от всяких посягательств со стороны Карла Фишера, но Карл Фишер ничем не огражден от посягательств со стороны Соединенных Штатов. Освободив его, вернув ему ту свободу, право на которую находилось здесь под сомнением. Но отказать в которой подсудимому мы не в праве, мы все же останемся в долгу перед ним и его женой Катриной за их пропавшие 10 тысяч долларов, за двух загубленных когда то здоровых, стройных людей, за все, что ими утрачено, благодаря тем условиям и учреждениям, которые мы поддерживаем и заставляем всех уважать. В законе нет обязательств, они существуют только в этике, на основании которой составляются законы. Быть может, для этого дела такие вопросы и не важны, во мне кажется, что, раз правительство является обвинителем индивидуума, то оно должно являться на суд с незапачканными руками. Мне кажется, что, если с одной стороны будет установлена виновность индивидуума относительно правительства и существуют законы для его удовлетворения, а с другой стороны будет установлена наличность преступного деяния правительства по отношению к индивидууму и нет способов удовлетворить потерпевшего, то в таком случае перед нами будет более важная задача, нежели карать тех из нашей среды, которые спотыкаются и падают.

Разве правительство не является нравственно-ответственным перед Карлом и Катриной Фишер за их 10 тысяч долларов? Ведь они потеряли все свои деньги только благодаря краху сберегательного банка. Истощенные и сгорбленные тяжелой борьбой за существование, кое-как сколотили они маленький капитал на черный день, чтобы обеспечит свою старость от нужды. Они с детской доверчивостью верили в честность правительства и его учреждений и, не задумываясь, положили в банк все свои сбережения».

– По вашему мнению сберегательный банк – правительственное учреждение? – прервал его судья не в силах более сдерживать все увеличивающееся раздражение.

– Да, ваша милость. Сберегательные банки принадлежат к тому типу учреждений, за которые правительство нравственно ответственно, Но оно еще не достаточно мужественно, чтобы признать себя юридически ответственным на них. Под наименованием Общества и Правительства выступают одни и те же партии, вся разница в фирме. Состоя членами правительства, мы дружно работаем все вместе; как члены общества, мы соперничаем друг с другом. Правительство находит, что рабочие должны участвовать в прибылях предприятия, что сильные должны защищать слабых. Общество же находит, что каждый получает по заслугам и что слабые люди должны падать жертвами сильных и ловких. Обществу легче избежать отчетности индивидууму, нежели правительству. Поэтому эгоистичные и хитрые люди постоянно настаивают на сохранении различия существующего между правительством и обществом, они желают сохранить раздельность фирмы и от имени общества руководят в своих личных интересах операциями и учреждениями. Но, ваша милость, как нарушение закона не делает человека с чистым сердцем преступником, так и отсутствие закона не оправдывает виновного. Мы уже стали признавать ответственность нашего правительства за банковые крахи и кое что уже сделано в этом направлении. Но, ваша милость, нравственная ответственность не измеряется размером той суммы, которую мы согласны гарантировать нашей подписью, действуя в то же время в этом деле под другой фамилией.