Непобедимое Солнце

Пара минут — и палатка была разложена, застелена шерстяным теплым пледом. Котенок со Щенком разложили походную ванную для Феи, при помощи специальных таблеток очистили болотную воду и нагрели её до нужной температуры. Вдвоем они помогли Фее хорошенько помыться. Щенок лил воду из кувшина, а Котенок усердно работал мочалкой — ведь до спины даже Фея не дотянется!

Через какие-то полчаса Фея уже блаженно отдыхала в палатке, переодетая Котенком в свежую шерстяную тунику. А после уж и сами Зверята не отказалась от ванны, хорошенько натерев друг друга шампунем по очереди — ведь им предстоит спать рядом с Феей, а места-то вон, смотри, какие лихие!

А местность выглядела действительно зловеще. Днем этого было не заметно. Ну лес как лес — и всё тут. А как солнце закатилось, стало не по себе даже плюшевым Зверятам. Постоянно какие-то бульканья, какие-то вздохи, охи, утробные звуки, мелькающие вдали огоньки да подозрительно плещущаяся в трясине вода…

От всего этого даже у Зверят кровь стыла в жилах. А потому, в конце концов, они решили в палатку к Фее не лезть, а остаться здесь, прямо на берегу — мало ли кто может из этого болота появиться…

А Фея, наоборот, была совершенно спокойна и даже беспечна. Намывшись в ванной и натершись розовым ароматным маслом, она так разомлела, что тут же рухнула на мягкий шерстяной плед и сразу же уснула. Увидев её такой, безмятежно спящей, причмокивающей губками во сне как ребенок, Зверята ещё больше исполнились решимости не спать, а во что бы то ни стало сторожить Хозяйку.

Куда там! Уже через пару минут Котенок спал как убитый, сидя, облокотившись на сундук. Да и Щенок, больше привыкший к охранной службе, чем его товарищ, однако нет-нет да и сомкнет веки.

— Не спи, Щенок, не спи…  — говорил сам себе Щенок. — Котенку-то что? Ему простительно…  А тебе, сторожевому псу, позор заснуть на посту! Ты ведь собака, пес, природный сторож, у тебя же нюх, у тебя уши…  у… тебя… же… а-а-а-ахххх!!!…  хво… .с… .т… .

«А все-таки я — настоящая сторожевая собака, — самодовольно сквозь сон подумал он. — Все спят, а я один бодрствую. Все-таки и я пригодился в этом опасном путешествии, а не только Котенок…  Вот!» — Щенок довольно потянулся, но вдруг что-то ёкнуло у него в сердце. Ему вдруг показалось, что кто-то на него смотрит…  И не один…

Щенок протер кулачками глаза и остолбенел. Окружавшие их деревья — мохнатые ели, корявые и чахлые болотные березы, ветвистые ивы — как будто бы зашевелили своими ветвями, хотя никакого ветра он не чувствовал. Из болота раздался протяжный утробный звук, затем ещё, ещё…  Послышалось булькание и чавканье, а по темной воде пошла мелкая зыбь.

Казалось, что болото оживало и вот-вот окончательно пробудится от своей вековечной дремы и начнет жить своей жизнью. Жизнью, в которой присутствие чужаков было совершенно нежелательным.

А тут ещё полная луна достигла зенита, и её мертвенно голубой свет залил весь островок, на котором располагались путники, но от этого потустороннего света Щенку стало ещё жутче, так что захотелось завыть от тоски.

Может быть, Щенок бы так и сделал, если бы болото вдруг не закипело, прямо как вода в чайнике, и из черной бездны не показались какие-то фигуры. Непроницаемо темными пятнами они стали выбираться из воды прямо на их островок, причем и со всех сторон сразу! Щенок не мог поверить своим глазам — кто мог жить в этих трясинах, ну кто?

«Мы-ы-ы-ы…  Кто ж еще-е-е-е-ё???» — мертвенно и зловеще прошипело в его голове. И у Щенка от жуткого шепота стала дыбом шерстка — от хвоста до самой макушки.

Вот уже одна из теней вошла в пространство, освещенное лунным светом. Щенок явственно увидел покрытую зеленой ряской белесую фигуру с длинными руками и ногами, покрытыми длинными острыми зелеными ногтями. Синие вены змеились по мертвенно белой коже, а безжизненные белесые глаза горели нечеловеческой злобой. Длинные седые волосы твари опускались прямо до поясницы. Синие губы, осклабившись в ухмылке, обнажили ряд черных сгнивших зубов, а на пояснице Щенок отчетливо различил следы разложения.

А тварь, между тем, подбиралась все ближе и ближе. За ней, медленно, почти не касаясь поверхности земли, неслышно брели другие. А сзади — это Щенок чувствовал спиной — подкрадывались третьи.

Язык прилип к гортани от ужаса. Даже завыть в эту минуту Щенок, пожалуй, уже и не смог бы. Спасти их могло только чудо…

… Резкий удар опрокинул Щенка с ног на спину, и он завыл так, как никогда в жизни не выл — пронзительно, надрывно, визгливо. Удар развязал ему язык.

— Ты что, совсем с ума спятил, а?! С какого дуба ты упал, собачья ты голова?! Какого лешего ты лезешь в болото?!

Щенок оглянулся и увидел, что он по шее лежит в мутной жиже, а на нем сидит Котенок и держит его за лапы.

— Я…  они…  из болота…

— Э-э-э-х! Охранник — тоже мне, а ещё собака называется…  — досадно махнул лапкой Котенок. — Из-за тебя вот вымазался весь опять! Пойдем, а то палатку надолго оставлять нельзя. Места тут дурные…