Непобедимый эллин

- Ну… э... э… блин, проход в иное измерение! Да что вы на меня так зенки выкатили? Я и сам в этой хренотене ничего не смыслю. Короче, обнаружили мы «дыру» два года назад совершенно случайно. Бомж один по стройке лазил, свалился с бетонной площадки, бац и уже в древней Греции. Растрепал собутыльникам, но мы вовремя обо всём узнали и вмешались. Почти всех, блин, свидетелей ликвидировали, кроме того самого бомжа, что проход нашёл. Он сука к вам в Грецию сбежал и этим... как его… великим историком заделался…

- Наверняка, это тот странный псих, - тут же вспомнил Софоклюс, - Геродот!

- Во-во! Спившийся интеллигент. Он самый, - кивнул толстяк, - хрен поймаешь. Ну да чёрт с ним, нам он вреда наделать уже не сможет.

Геракл зевнул:

- Ближе к делу.

Толстяк затравлено покосился на героя.

- Да ничего такого противозаконного мы не делали. Статуи переправляли, барахло всякое древнее, оно у вас копейки стоит, а у нас это раритеты! Один археолог с ума сошёл, когда новенький талант, блин, увидел. Думал подделка. В какую-то жидкость золото сунул и с четвёртого этажа лаборатории сиганул.

- Поучительно, - согласился Софоклюс, - только слишком много непонятных нам слов…

- Вообще-то я намеревался тебя казнить, - спокойно сообщил толстяку сын Зевса, - но вижу, что ты и так уже в набедренную повязку сполна наделал. К тому же я ожидал найти здесь кровожадное чудовище, а не трусливого потного смертного. Знай же, несчастный, что великий сын Зевса дарует тебе твою никчемную жизнь!

И спрятав меч, могучий герой направился к выходу.

- А как же портал?!! – в отчаянии крикнул ему вслед толстяк.

Геракл обернулся:

- А проход я завалю!

Софоклюс, набрасывающий план пятого подвига на свежей восковой дощечке, осторожно приблизился к странному незнакомцу.

- Скажите, а откуда в таком случае по Греции пошла о вас молва?

Толстяк вздохнул:

- В смысле, блин?

- Ну что, мол, Эриманфский хряк у Псофиса бесчинствует?

- Так бомж, скотина, на Аргосе всё растрепал. Ненавидит меня, гадина, за то, что я его аргентинским киллерам заказал.

Софоклюс кивнул и поспешил вслед за Гераклом.

- А что за пьеса ставится в вашем театре? - полюбопытствовала хорошенькая девушка, когда историк гордо вышел из роскошных покоев Хряка.

Решив пошутить, Софоклюс коротко ответил:

- Подвиги Геракла!

- А… - протянула девушка, с трудом понимая о ком идёт речь. – Я тоже видела этот фильм «Конан-варвар» называется.

«Опять непонятные слова!», - недовольно подумал хронист, нагнав сына Зевса уже в самой пещере.

- Спускайся вниз! – Геракл скептически потрогал покатые каменные своды.

- А как же ты?..

- Не спорь! Спускайся вниз и отойди как можно дальше…

Через пять минут знаменитой горы не стало.

Из обрушившихся обломков выбрался невозмутимый, но слегка перепачканный сын Зевса и, увидав вытаращившего глаза Софоклюса, показал тому отставленный вверх большой палец.

***

- Давай вставай, убожество! – Копрей неприязненно пихнул сандалией, валяющегося в небольшом ручейке Херакла. – Ты всё веселье пропустил...

- Как?!! – Херакл открыл мутный левый глаз и осоловело уставился на недовольного посланца Эврисфея. – Ты кто?

- Грек Пихто! – огрызнулся Копрей. – Я от Эврисфея. Геракл, судя по всему, уже совершил свой пятый подвиг, а ты в луже лежишь, пузыри пускаешь…

- Что же теперь делать? – в отчаянии воскликнул постепенно приходящий в себя самозванец.

- Финики сушить! – снова огрызнулся Копрей. – Слушай и запоминай, шестым подвигом Геракла будет…

Внимательно выслушав посланца Эврисфея, Херакл торжествующе улыбнулся.

Глава 10 БИТВА С КЕНТАВРАМИ

Совершив свой пятый подвиг, великий герой Греции решил немного передохнуть и сделать небольшую паузу. В конце концов постоянные скачки по Аттике жутко его выматывали. Одно дело лежать на зелёном живописном холме, вяло наблюдая за овцами растаскиваемыми волками, и совсем другое дело трястись день и ночь в подскакивающей на каждой колдобине боевой колеснице. Даже путешествуя с аргонавтами за золотым руном, Геракл так не напрягался, как в дни своих знаменитых подвигов.

«К кому бы тут поблизости заскочить? – усиленно размышлял сын Зевса, колеся по широким дорогам вокруг города Псофиса. – Интересно, у кого из местных жителей в погребах плещется самое лучшее вино?».

Последнюю мысль великий герой произнёс вслух, чем отвлёк от исторического труда недовольного Софоклюса.

- Общеизвестно, - заявил хронист, покусывая конец острой палочки, - что лучшее вино в здешних краях изготовляют кентавры.

- Кентавры? – задумчиво повторил Геракл смутно знакомое слово. – А кто это такие?

- Ну, Геракл, ты даёшь! – пафосно воскликнул Софоклюс, чуть не выронив восковую дощечку. – Кентавры, это самый мудрый греческий народ.

- А точнее?

- А точнее, это человекообразные кони!

- Всё, вспомнил! – сын Зевса радостно хлопнул себя ладонью по лбу. – Знаю я одного копытного мыслителя…

И резко натянув поводья, великий герой съехал с наезженной дороги, направив дребезжащую колесницу прямиком в соседний лесок.

Сокрушённо покачав головой, Софоклюс вернулся к своему бессмертному опусу…