Непогрешимый предводитель

Но оказалось, что Лиза Ноулз не только вполне порядочная, но и очень приятная девушка. Просто у неё было очень мало денег, и она сняла комнату в отеле «Фаррагут» из-за того, что здесь было дешевле всего. Лиза была воплощением сияющего, цветущего, юного калифорнийского здоровья. По виду ей было девятнадцать лет. Она была босиком — и очень высокая, не меньше пяти футов девяти дюймов (175 сантиметров) с ярко-голубыми глазами, сверкающими на загорелом лице, светлыми волосами, вольно падающими до талии, длинными ногами в синих джинсах и твёрдыми грудками под узкой белой футболкой. Поздоровавшись с ним в дверях комнаты, она сразу попросила извинения за вертеп, в котором она остановилась, объяснив, что просто у нее очень туго с деньгами. Карелла вошёл вслед за ней в комнату, и она закрыла дверь за ним. В комнате была кровать, единственное кресло, торшер и комод, весь прожжённый сигаретами. Лиза села по-турецки на кровать. Карелла устроился в кресле.

— Я понял так, что вы хотите поговорить со мной, — сказал он.

— Да, — коротко ответила она, тряхнув светлыми волосами. Руки и ноги у неё были большие. Крупная девушка. Он легко представил её на пляже в Малибу, в бикини, скользящей на доске по волнам. Он представил — и сам был удивлён этим непрошеным видениям — её в постели. Он немедленно вернулся к делу.

— О чём? — спросил он.

— Об Эндрю Кингсли. Я получила письмо от него через четыре дня после его гибели. Он написал в прошлую субботу. Я бы отнесла его в калифорнийскую ментуру... прошу прощения, полицию, — она широко улыбнулась, — но только подумала, что они отмахнутся, потому что это не их территория. Верно?

— Ну, не знаю. Полиция в Лос-Анджелесе очень эффективно работает, — ответил Карелла, улыбнувшись в ответ. — Я уверен, что они бы связались с нами.

— А откуда вы знаете, что это Лос-Анджелес? Не Сан-Франциско, не Сан-Диего и не что-нибудь другое?

— Потому что сестра Кингсли сказала нам, что он что-то делал в Уотсе. Это Лос-Анджелес, — объяснил Карелла, пожав плечами.

— Здорово, здорово, — сказала Лиза, постучав себя пальцем по лбу. — В общем, я собрала денег и явилась сюда лично. Я не хотела рисковать — вдруг письмо потеряется. Я думаю, что оно поможет вам узнать, кто его убил. Потом мои родные сейчас в Майами, давно меня ждут, и я решила убить двух зайцев одним выстрелом. Конечно, если они мне пришлют деньги на самолёт. Боюсь давать им адрес этого клоповника, как бы они сюда не вызвали морскую пехоту. Но телеграфировать им не придётся, потому что у меня осталось тридцать центов. Ну, это преувеличение, но правда, я без гроша. Если мне не пришлют денег немедленно, мне придётся идти в проститутки, — она снова широко улыбнулась. Видение проститутки по имени Лиза Ноулз внезапно вплыло в грязную гадкую комнатушку. Лиза в одном поясе для чулок, белокурые волосы размётаны по подушке, пьяный матрос, измывающийся над ней.

— Сколько вам лет? — внезапно спросил Карелла.

— Двадцать два. А что? — спросила она.

— Просто интересно.

— Уже большая, — сказала она, — не беспокойтесь за меня, — и снова сияюще улыбнулась, а Карелле вдруг стало страшно не по себе и захотелось поскорее выбраться отсюда, очутиться дома и сказать жене: — Ну-ка, детка, догадайся, что сейчас было? Красавица блондинка двадцати двух лет флиртовала со мной, каково это тебе? Но только Лиза Ноулз не флиртовала. Или флиртовала? Ведь именно она заговорила о проституции («Зачем, доктор, вы мне показываете такие неприличные картинки?» — мысленно усмехнулся Карелла).

— Что? — спросила она.

— А?..

— Почему вы улыбаетесь?

— Подумал о смешном, — сказал он и снова стал вполне профессиональным. — Я бы хотел увидеть письмо.

— А, да, — ответила она, встала с кровати. Длинные ноги как циркуль мерят истертый линолеум, круглый ловкий задик обтянут синими джинсами. «Кончай», — сказал себе Карелла и, несмотря на это предупреждение, не отрывал глаз от неё, пока она рылась в кожаной сумочке на ремне, брошенной на комоде, и доставала длинный авиаконверт с красно-синей каймой. Она подошла к нему, остановилась прямо перед ним, чуть ли не касаясь его колен. Он взял письмо из её рук, поправил абажур, чтобы свет падал удобнее, вынул письмо из конверта и развернул его. Лиза переместилась за кресло, чтобы ей было удобнее читать из-за его плеча.

— Видите число? — спросила она. — Его убили в прошлое воскресенье, это верно? Письмо написано в субботу.

— Да, это верно, — сказал Карелла и начал читать письмо.

«Родная моя, золотая девочка, как живёшь?

Я пока всё ещё ночую у сестры, это немножко нудно, но я наконец нашёл нужных людей, и думаю, что скоро смогу начать то, ради чего приехал на восток».

— Он меня звал золотой девочкой, — сказала Лиза.

— М-м-м... — промычал Карелла.

— Потому что я блондинка.

— Вижу.

Он хотел ещё что-то сказать, но передумал и снова вернулся к чтению.