Непокаянный (СИ)

Немного омрачало картину то, что Ханне взять такой же отпуск не удалось. Очень важная фармакологическая конференция оказалась назначена на эти дни, и пропустить её означало упустить очень редкий шанс: на кону стояло не только её будущее, но и будущее всей компании. Им действительно было что показать, и лучше неё этого не смог бы сделать никто. Минусы того, что ты лучший в своём деле, что тут поделаешь. Она заметно расстроилась, но Дон ласково поцеловал её и честно сказал, что очень гордится ей, и она немного оттаяла, нежась в его объятьях. Такие минутки нежности Дональд очень любил, они напоминали ему о юности и о той любви, которая была между ними когда-то. Не то чтобы любви теперь не было вовсе. Дональд мог почувствовать её, как чувствовал нежность к жене, её ласку, её заботу. Мог ли он винить кого-то в том, что это требовало теперь сознательного усилия? Этого он не знал. То, что когда-то наполняло каждый их день, теперь стало редким гостем… Но не исчезло же. Может быть, оно вернётся вновь… «When the kids get married», как сказал бы Дейкин.

В назначенный день Дональд грузит вещи и возбуждённых долгожданной поездкой детей в просторный видавший виды хэтчбэк, который они называют «детским автомобилем», в отличие от своей второй маленькой двухдверной машинки, и отправляется в Шеффилд. По дороге они играют в слова, по-английски и по-французски, а дети ещё и делятся словами на других языках, которые они запомнили, общаясь в лагере с гостями из разных стран. При виде родителей у Дона немного щемит сердце: он видел их в прошлом году, и с тех пор стало как-то особенно заметно, что они постарели… Но здоровье пока что их не покидает надолго, и настроение в их доме царит приподнятое, как и в былые времена. При виде драгоценных внуков они и вовсе расцветают, так что Дон даже в шутку изображает ревность: мол, всё внуки да внуки, а на сына и не посмотрите… Мать смеётся и машет на него рукой:

— Иди уже к своим парням, не мешай нам общаться о действительно важных вещах! — Генри как раз показывает ей свою новую любимую книжку про ископаемых динозавров.

***

Встречаются они на перекрёстке, в одном квартале от дома миссис Линтотт, и Дон добирается туда на автобусе, а не на своей машине, потому что он реалист. Нет никаких шансов, что он сможет сесть за руль к концу этого дня. Парни подходят солидно, размеренным шагом, но по мере того, как «банда» собирается, всё чаще становятся слышны смешки, начинаются тычки под рёбра, подначки и хохот, и к дому Тотти идёт уже практически толпа тинейджеров-переростков, в дорогих пиджаках (Дейкин и Кроутер), с бородами (Ахтар и Радж) и животиками (Локвуд и, если совсем уж честно, немного и сам Скриппс; Тиммс не считается, он ведь даже немного похудел с их последней встречи) — со стороны, должно быть, зрелище комичное, но сами они к тому времени уже видят друг друга такими, как пятнадцать лет назад. Меньше всех, наверное, изменился с последней их встречи Познер: разве что сменил причёску, отпустив на макушке волосы чуть длиннее, чем на висках и затылке. Когда их группа растягивается по улице, Дэвид непринуждённо пристраивается слева от него, и Дон невольно расплывается в улыбке: всё-таки есть ещё в этом мире незыблемые вещи. Будто прочитав его мысли, Познер понимающе улыбается в ответ.

Они шумной толпой вваливаются в тесную прихожую своей учительницы, обнимая её и пожимая её руки. Кроутер обнимает изо всех сил, как в былые времена, и она восклицает: «Задушишь! Я ведь уже не так молода!» Она загоняет их в столовую, где они расставляют на столе принесённое с собой печенье и кексы в ожидании огромного чайника и разносортных чашек из кухни. «Никогда не любила стряпать, — смеётся Тотти. — Какие вы молодцы, что притащили всё сами!» Они рассаживаются и начинают было расспрашивать её о жизни, но она быстро переводит разговор на них: «Что может быть интересного у одинокой престарелой клуши!» — так что приходится каждому сделать доклад на тему «Как я провёл лето», только вместо лета подставить «пятнадцать лет». Некоторые принесли фотографии, некоторые нет. Дон принёс семейное фото (одно), Дейкин принёс три фотоальбома, полных его фотографиями из отпусков в разных странах, с разными спутниками и спутницами, снимками на память с самыми важными клиентами и автопортретами на фоне его новой машины. Когда доходит очередь до Познера, Тотти с улыбкой машет рукой:

— Про тебя я и так всё знаю! — и, наклонившись к нему, добавляет громким шепотом: — Даже больше, чем хотелось бы.