Непокоренный «Беркут»

Задумчиво сидя перед стеклом автобуса, на половину покрытым льдом, рассматривал в небольшое окошко, которое Иван вытаял рукой, проходящих мимо строем солдат со щитами. Он размышлял – если бы он вел дневник то, наверное, записал в него: 27 января 2014 года жуткий холод, градусник опускается до –15–17 °C, Автобус уже весь промерз и даже постоянно дующие теплым воздухом печки не могут его нагреть, тепло вылетает в многочисленные щели. Позавчера Кольницкий, уставший, заснул с закатанной маской на голове, опершись на окно, а когда проснулся, маска примерзла к стеклу, пришлось ее аккуратно выковыривать ножом. Днем пасмурно и солнце не выходит даже на короткое время, так что греться можно только возле бочек, в которых круглосуточно поддерживали огонь, подкидывая сырые дрова. Если бы солнце вышло, мы бы его все равно не увидели, потому что над нами постоянно висит черный дым от горящих покрышек. Этот дым достал не только «Беркут», на балконах верхних этажей дома, на который постоянно идет дым, вывесили баннер: «Здесь тоже живут люди», но майдановцев это мало интересует. Черные провалы сгоревших окон второго этажа осуждающе смотрят на позиции митингующих, на первом этаже стоят разбитые витрины полностью выгоревшего и разграбленного бутика. Во время пожара боевики забрасывали пожарных камнями и бутылками с горючей смесью, не давая им приблизится к подожженному магазину. Ивану вместе с товарищами, чья смена совпала с приездом пожарной машины, пришлось щитами закрывать МЧСников, которые не давали разгореться огню. После этого подразделение не досчиталось еще восьми человек, их увезли «скорые», а Иван несколько дней мазал мазью, которую дал фельдшер, синяки и кровоподтеки на ногах, оставленные камнями. Ожоги на лице уже прошли, о них напоминают только зудящие красные пятна. Со стороны радикалов постоянно заботятся, чтобы огонь не погас, подбрасывая в него новые и новые колеса, а для большей ядовитости дыма костры поливают раствором селитры. Стоим по два часа позади солдат внутренних войск, нам полегче, мы стоим возле бочек, а ребята впереди в шеренге прыгают с одной ноги на другую, как пингвины в Антарктиде. От усталости и постоянного недосыпа засыпаешь стоя, особенно под утро. Сегодня над бочкой заснул Морячок и чуть не упал в костер, хорошо Каустович успел в последний момент схватить за бушлат и дернул назад. Коля долго матерился, тряся обожженной рукой, и возмущался за прожженный на рукаве бушлат. Ему посоветовали сильно не переживать, форма почти у всех была прожженная от искр, летящих из костра. Сидеть возле бочки нельзя, можно замерзнуть, постоянно нужно крутиться – только впереди нагрелся, спина уже замерзла, нужно поворачиваться спиной, так и крутишься все время, как курица на гриле, выглядывая, не идет ли смена. После того как поменяют, до автобусов топать минут пятнадцать вверх по Грушевского, скользя по льду. Автобусы поставили к Кабмину, чтобы в салоне было поменьше едкого вонючего дыма и жирной копоти от покрышек. От усталости наступает какая-то апатия и безразличие, становится все равно, лишь бы дойти до автобуса и поспать. Раньше были споры, обсуждения возникающих политических ситуаций, перспектив и дальнейшего развития событий в Киеве и в Украине, теперь всем все до лампочки. Сейчас по салону слышны редкие разговоры и постоянно чахоточный кашель. Есть тоже не хочется. Многие из пацанов в столовую не ходят, чтобы сэкономить время на отдых. Открывают тушенку, которую подогревают на автобусной печке, режут колбасу, сыр и по-быстрому поев, валятся спать. По пути, когда возвращаемся от баррикад к автобусам, многие забегают в фаст-фуд, так называют помещение на втором этаже дома по Грушевского, где срочники делают бутерброды с салом и колбасой, можно попить горячего растворимого кофе или чая. Откуда берется все это изобилие, вопросы никто не задает, просто привозит днем микроавтобус, есть и хорошо. У солдат можно попросить пару пятилитровых баклажек воды, которые пацаны тащат в автобус: с водой напряженка. Вечером дают по одной пол-литровой бутылке на человека вместе с сухпаем, поэтому каждый автобус старается взять где-нибудь про запас, чтобы не пить из крана. Вчера днем выпал белый пушистый снег, а через полчаса он уже стал черный от копоти, падающей с неба. Наверное, так выглядели жители Помпеи, когда из Везувия начал сыпаться пепел на город. Мы все похожи на бомжей, которые вылезли из своей норы, грязные, одежда засаленная и вонючая. Умываясь в столовой горячей водой, тщательно по нескольку раз мылишь лицо, но гарь въедается в кожу, впитываясь в поры, и вымыть ее невозможно. Красные, воспаленные глаза, как накрашенные тенями, и «беркута» смеются:

– Девки бешеные деньги платят за тени, а тут вот бесплатно и еще суперстойкие, не смываются, нужно рецепт запатентовать.