Непосредственный человек

Я хлопнулся на один из стульев, предназначенных для тех, кто вымаливает аудиенцию у декана. Это уже внутренняя часть приемной, сюда допускаются такие лица, как завкафедрой или представитель профсоюза. Снаружи полагается ждать студентам, я прошел мимо них. Они таращились угрожающе. «Не лезь без очереди», — хотели бы они сказать. Кто с этим поспорит? Уж конечно не я, я просто пройду вперед. Парочку я узнал — из утреннего семинара Финни, бедолаги. Наверное, пришли к Джейкобу пожаловаться на дикую скуку этих занятий. Зря тратят время (даже если бы такие, как я, не обходили их без очереди). Джейкоб Роуз и сам не зажигал в аудитории и преспокойно выслушивает эти жалобы на Финни вот уже десять лет. Скучных преподавателей на свете полным-полно, всех не переведешь в деканат.

Наблюдение Марджори верно: я хромаю.

— О, друг мой старинный, — попросил я, — позвольте заглянуть в телефонный справочник.

Она протянула мне книгу. Я нашел телефон своего врача, Филипа Уотсона, зачитал его вслух Марджори, она набрала номер и передала мне трубку. В соседней комнате Джейкоб тоже разговаривал по телефону.

После нескольких гудков мне ответили. Я представился и спросил, можно ли поговорить с врачом. Меня спросили, могу ли я подождать. Ах, если бы, сказал я. В трубке раздалась музыка.

— Марджори, дорогая, мы стареем, и ты и я, — сказал я, разглядывая секретаршу. Ей уже за шестьдесят, но это энергичная женщина. Плоть ее не обвисла, а, наоборот, подобралась, как будто отбросив все лишнее. Почти десять лет назад я играл в гольф с ней и ее мужем, школьным коллегой Лили. Удар у нее был один из лучших, какие я видывал. На сто восемьдесят ярдов от старта прямо по центру фервея третьим вудом. Можно было вешки расставлять там, где падал ее мяч. — Но воспоминания остаются при нас. Те жаркие августовские ночи, когда мы лежали обнаженные на пляже, горячий песок касался прохладной кожи, и лишь звезды над нами. Помнишь?

— Нет, — покачала она головой, — но такое описание мне по душе.

— Уотсон, — заговорил я, услышав в трубке голос Филипа. — Ты мне нужен.

— Хэнк! — Он сразу узнал голос игрока с левого фланга. — И ты мне нужен. На первой базе в этом сезоне. Я уговорил племянника и собираюсь поставить его на левом.

У большинства людей, которые не звонят вовремя врачу, есть на то свои резоны — люди не хотят получить подтверждение своих медицинских страхов. Но если твой врач заодно и капитан летней софтбольной команды, появляются дополнительные причины вне сезона держаться от него подальше. Я рассчитывал встретиться с Филом не раньше июня — а тогда попросту протрусить на левый фланг и таким образом избежать лишних споров.

— А нужен я тебе, потому что ты никогда не являешься ко мне, пока я тебе не понадоблюсь, — продолжал Филип. — Регулярные проверки — и не будет неотложных ситуаций.

— Отлично. Пили меня.

— Что на этот раз?

— У меня камень в мочеточнике, — сообщил я ему и подмигнул Марджори. — Никак не выходит.

Марджори приподнялась:

— Может, мне пока уйти?

— Нет, — сказал я. — Будь тут, подержи меня за руку.

— Что? — удивился Филип.

— Это не тебе. От тебя мне нужен рентген.

— Ты точно знаешь, что у тебя камень, или только подозреваешь? Ты всегда являешься ко мне в полной уверенности, что знаешь свой диагноз, и всегда ошибаешься.

— Я знаю, что не могу помочиться, — сказал я. — Мой отец славится своими камнями. Можешь посмотреть о нем в литературе.

Марджори отодвинула стул.

— Вернусь через минутку, — улыбнулась она и ушла.

— И ты дожидался, пока вовсю разболится, и только теперь звонишь, — угадал Филип.

— Болело на прошлой неделе, — признался я. — Дискомфорт — неделей раньше. На этой неделе у меня того и гляди зубы всплывут.

— Идиот.

— Я рассчитывал дотянуть до конца семестра.

— А в итоге не дотянул до обеденного перерыва.

— Вот, ты все понимаешь.

— Давай через час.

— Буду.

Я повесил трубку и услышал, как то же самое сделал Джейкоб во внутреннем кабинете. Воспользовавшись отсутствием Марджори, я позвонил ему.

— Привет, тупица, — приветствовал я своего начальника.

— Марджори! — обрадовался он. — Ты отлично подражаешь Хэнку Деверо.

Я вошел и уселся в одно из роскошных, обтянутых кожей кресел. Прекрасный офис у моего дружка-декана. Намного лучше моего.

— Ну, как дела в Калифорнии?

— В Техасе, — уточнил он. — Жарко. Девяносто с лишним. И к тому же в Техасе нет евреев.

— Я слыхал, там правила строгие.

— Но такос отличные.

— Еще бы.

Оба мы во весь рот ухмылялись друг другу.

— Так вот, — приступил я, — ты как считаешь, кто мог прикончить этого гуся?

Джейкоб пожал плечами:

— Лу Стейнмец уверен, это твоих рук дело. Я ему сказал, что, на мой взгляд, в честном поединке тебе гуся не одолеть.

— Смотрю, ты в отменном настроении, — заметил я. — Похоже, у тебя все идет по плану.

Джейкоб обдумал ответ, как будто многое зависело от его точности.

— Я действительно получил сегодня утром предложение.

— Поздравляю. Когда отправляешься в Техас?

— Это конкретное предложение не из Техаса. Это совершенно неожиданная вакансия.