Непосредственный человек

По правде говоря, я удивился. Джейкоб славный малый, но ничего выдающегося. Мне казалось, даже переход в другой университет на ту же должность будет для него непростой задачей.

— Как ты вообще оказался снова на рынке? — задал я терзавший меня вопрос. Большинство из нас, пришедших в университет двадцать с лишним лет назад, какое-то время еще продолжали подавать заявки, но затем повышение и постоянный контракт привязали нас к месту, и мы сдались.

— Дикки выпер меня нахер еще в октябре, — ответил он, улыбаясь произведенному эффекту. Джейкоб явно веселился, и я понимал почему: он упал и приземлился на ноги. Вполне возможно, он и сам разделял мою нелестную оценку своей рыночной стоимости и был так же удивлен итогом, как и я. К тому же он сумел сохранить свою отставку в секрете, на что никто из знавших его не счел бы Джейкоба способным. И вот награда: он может сообщить о своем увольнении и о своем триумфе в одной фразе.

— Как же ты друзьям ничего не рассказывал? — спросил я и слишком поздно сообразил, что подставился.

— Друзьям рассказывал, — заверил он.

Видно было, настроение ему ничем не испортишь. Должно быть, какое-то совершенно фантастическое предложение получил, и когда мы узнаем, какое и откуда, то обзавидуемся. Я не мог вообразить, как это все вышло, но, очевидно, как-то устроилось.

— Довольно обо мне, — он снова ухмыльнулся, — поговорим лучше о тебе. Я так понимаю, в прошлую пятницу у тебя состоялся разговор с Дикки.

— Ты мог бы и предупредить, что на меня надвигается.

— Думал, тебе все известно. Уже несколько недель продолжается. Ты был последним, — сообщил он.

— Это несколько задевает мои чувства, — сказал я.

— На то достаточно причин. Ты подбитая утка — извини за каламбур, — временно исполняющий должность заведующего. К тому же Ватикан считает тебя ненадежным — непредсказуемым и потому опасным. И не стоит огорчаться, что тебя оставили напоследок. Меня вот вызвали первым, и теперь ты знаешь зачем.

— Значит, это неизбежно? Двадцать процентов?

— У меня для тебя неприятные новости. Двадцать процентов — то, на что все надеются. Но мало кто знает, что есть и другой сценарий — тридцать процентов. Все зависит от решения законодателей.

Я покачал головой:

— А тем временем заливают фундамент нового технологического комплекса.

— Вот именно. И будь поосторожнее. Еще одна мертвая утка, и как бы тебя не закатали там в бетон.

— По-твоему, во всем этом есть какой-то смысл?

— Конечно. Сам подумай.

Вообще-то, хотя публично я ношу маску скептика, за выходные картинка у меня в мозгу сложилась. Университет полностью переорганизуется, сокращаются дублирующие программы, уточняется «миссия» каждого кампуса. Главной фишкой нашего кампуса станут новые технологии.

— Ты, должно быть, счастлив будешь выбраться из этой фигни.

И снова Джейкоб тщательно обдумал свой ответ:

— Я еще не вполне выбрался. И, судя по тому, что я слышал, ты окажешься во тьме внешней раньше меня. Сегодня во второй половине дня, вот что я слышал.

— Войска мои восстали, — признал я, — но я еще могу обуздать их. Это вполне возможно, насколько я понимаю. Вопрос: следует ли мне это сделать?

Джейкоб поглядел мне в глаза и пожал плечами:

— Честное индейское? Не вижу, какая теперь разница.

Я кивнул:

— Опять-таки ничем ты меня не порадовал.

Отставка Джейкоба — очень плохая новость. Он был достаточно доброжелательным, ленивым, честным, слегка некомпетентным деканом, а это лучшее, на что мы вправе надеяться. И он мой друг, я буду по нему скучать. Самое скверное: я вынужден был признаться в той зависти, которую один краб ощущает к другому, сумевшему выползти из бочки.

— Наверное, этим я тоже тебя не порадую, но все же спрошу, — сказал Джейкоб. — Не согласишься ли стать моим шафером?

Я заморгал, размышляя, что еще за странная метафора. На прошлой неделе, помнится, Джейкоб говорил, что если получит эту работу, возьмет меня с собой, но едва ли это было всерьез. Но тут до меня дошло — это не метафора, Джейкоб на самом деле женится.

Он выдавил из себя улыбку:

— Грэйси будет брыкаться, но в итоге смирится.

Глупый, наверное, у меня был вид, когда я вот так таращился на него. Джейкоб, должно быть, совершенно забыл, что я понятия не имею о той женщине — кто бы она ни была, — с которой он собрался вступить в брак. Я не знал, что он с кем-то встречается, и уж тем более не знал, насколько серьезны его намерения. И почему устраивать свадьбу поручено Грэйси? Конечно, к ней часто обращаются за советом, когда организуют какие-то мероприятия в университете, и Дикки Поуп положился на нее в выборе книг для своих пустых стеллажей. И все же. Окончательно до меня дошло только через миг после того, как я услышал свой голос:

— А Грэйси какое имеет к этому отношение?

— Ну, это ведь и ее свадьба, — ответил Джейкоб. Невеста выбирает подруг, жених — шаферов, и никто не зовет тех, кто противен другой стороне, вот оно что.

Но хотя вроде все стало понятно, я еще пребывал в растерянности.

— Грэйси ведь замужем, — почему-то счел нужным напомнить я.

— Развод вступит в силу в следующем месяце, — ответил Джейкоб.